Архив рассылки "Рассказы о рыбалке".

Выпуски № 133, №134

РЫБНЫЕ ВОЙНЫ

Автор: Сергей Есенин SEsenin@yandex.ru

Часть 2 (начало повести здесь: http://allfishing.ru/v131.htm ).

… и на долю секунды очутившись дома, в своем Времени, Елов снова совершил хроноскачок. Вернее, за него это сделал нейрокомпьютер.

Ведь именно таков принцип работы любого таймтрансвертера: он не может перенести вас, например, из Будущего сразу в Прошлое или наоборот. И если вы хотите сделать что-то подобное, вам не избежать промежуточного этапа – этапа возвращения в Настоящее. А оттуда – пожалуйста – куда (и «в Когда») угодно. Елов оказался на какой-то большой площади непонятно где и когда – таймер нейрокомпьютера, выводящий информацию о дате и времени, словно взбесился: то все цифры обнулялись, а то на голографическом дисплее появлялись совершенно очевидно какие-то случайные числа (например, «33 мая 971,5 года» или «5,1 сентября 0002 года»).

Вокруг творилось что-то невообразимое: все бегали, кричали, ругались, слышны были выстрелы. Едва не растоптав Сергея, мимо пронесся отряд конных всадников. Только расслышав возгласы: «Ура-а-а, Аврора-аа!», «Долой царя!», - Елов понял, что происходит и где он находится. Но это ему совершенно не помогло, потому что как раз в этот момент зараженный вирусом нейрокомпьютер вновь транзитом через его родное Настоящее забросил его опять неизвестно куда, не загрузив при этом даже элементарного курса адаптации.

То, что в его нейрокомпьютер попал вирус и даже какой именно, Сергей понял очень быстро – за долю секунды до того, как нажал на кнопку таймтрансвертера. Мозг, зафиксировав какую-то странность, практически мгновенно обнаружил причину, но не успел остановить механическое действие – палец уже сделал свое дело.

В принципе, сам по себе этот вирус не был очень опасным – он всего лишь нарушал работу настройщика местовременных координат, заставляя его выдавать случайные значения. И если это значение оказывалось вполне реальным (то есть, например, не «33 мая 971,5 года», а «31 мая 971 года»), данные сразу поступали на таймтрансвертер, и совершался хроноскачок. Это, что касается Времени. Но тоже самое происходило в таком случае и с Местом. Опасность возникала, лишь если таймтрансвертер не имел «защиты четвертого прыжка», то есть позволял одному и тому же человеку совершать более трех хроноскачков в день. Тогда уже обычно на пятом скачке владелец такого зараженного нейрокомпьютера погибал – организм не выдерживал перегрузок. Таймтрансвертер Елова такую защиту имел! Но фактически, его спасло стечение обстоятельств: именно вечером дня, предыдущего тому, в который он отправился в Прошлое за карасями, он смог приобрести подержанный прибор с защитой. Таймтрансвертер был неисправен, но поломка оказалась незначительной и, опять же, по чистой случайности, у Сергея нашлась нужная деталь. Ему сначала совсем не хотелось заниматься ремонтом, но удалось заставить себя. И все равно он достаточно долго думал, каким устройством воспользоваться – старым, но заведомо надежным или модифицированным, более безопасным по характеристикам, но совсем не проверенным? Зная, что когда-то все равно это придется сделать, он решил все-таки попробовать новый, благодаря чему и остался в живых и здоровых… И явно еще благодаря тому, что никто не успел узнать о его новом приобретении. Вернее, не успел узнать некто… кто-то, кто желал ему смерти! Да, дело принимало серьезный оборот.

Сергей сидел в каких-то кустах, не зная, где он и «когда» он. Знал Елов одно: что воспользоваться таймтрансвертером он не может по двум причинам. Первая – уже сделано три скачка, и пройдет не менее двенадцати часов, прежде чем отключится защита. Вторая – вирус хоть и самоустраняется, но он будет активен еще, минимум, часов десять. Так что, при любом раскладе, Сергея впереди ждали не менее полусуток пребывания там и тогда, где он в данный момент находился.

Первым делом предстояло, естественно, выяснить, что же это за «там и тогда», а потом уже все остальное. Только вот как? Сергей отбросил все неприятные мысли и решил попробовать сориентироваться на месте. Вот тут он даже спасибо сказал своему недоброжелателю (или недоброжелателям), за то, что тот выбрал в качестве «подарка» именно такой простенький вирус. Все остальные системы очень даже хорошо работали, и запущенный дзетта-сканер стал понемногу собирать информацию, передавая ее на дисплей.

Начали выясняться весьма интересные вещи: оказывается, Сергей находился в зарослях молодого кедра, расположенных практически на самом краю огромного таежного «моря». С высоты двухсот метров (выше сканер подняться не может), не видно было краев тайги ни в одну сторону. И хотя это было не совсем однозначно – сканер давал несколько искаженные очертания предметов, находящихся на большом удалении – все-таки это несколько удручало. Зато немного радовало другое – метрах в ста-ста пятидесяти заросли, в которых он очутился, заканчивались на берегу лесной реки! Вот что было, действительно, хорошо, поскольку означало, что есть шансы найти жилье. Ведь известно же, что люди всегда селятся ближе к воде. Кроме того, Сергей получал реальную возможность добыть пищу: возможно, грибы на опушках по берегу или какие-нибудь съедобные ягоды и, конечно же, рыба! Уж в чем-чем, а в том, что он сможет добыть что-либо из реки, Сергей ни секунды не сомневался. А есть-то уже достаточно сильно хотелось.

Елов стал пробираться в направлении реки. Погода стояла превосходная: тихо, на небе ни облачка, ни жарко, ни холодно. И, самое интересное, мало было кровососущих насекомых! Нет они были, конечно, и вполне в достаточном количестве - как же без них. Сергею они никакого неудобства не причиняли: техника есть техника, и простенький ультразвуковой прибор весьма легко справился бы со своей задачей, даже если бы вокруг летали тучи комаров или гнуса. Дело в другом: так мало летающих паразитов в тайге может быть только в конце лета или начале осени. Таким образом, стало более менее проясняться хотя бы время года. Уже легче.

Он очень скоро вышел на берег и не смог не залюбоваться открывшимся видом. Слева – вверх по течению – русло реки делало крутой поворот, за которым ничего, разумеется, видно не было. Справа же река просматривалась довольно далеко, и посмотреть было на что! Вышел Сергей прямо к шумному веселому перекату. Метрах в двадцати от берега – это чуть меньше трети ширины речки из воды торчали огромные валуны, за которыми явно начиналась глубина. До валунов же – ближе к берегу – видимо, было очень мелко. И такая картина наблюдалась от самого поворота до места, где стоял Елов, и еще вниз по течению метров на триста. Там перекат заканчивался длинной косой, уходящей дальше, чем за середину реки, а за ней, похоже, начинался омут. Течение оказалось приличным, а вода в речке очень чистой, прозрачной и прохладно-освежающей.

Сергей умылся, вдоволь напился и стал наблюдать. На той стороне, где прямо над водой нависали огромные раскидистые деревья, то и дело расходились круги – приличные по размеру рыбы подбирали упавших с веток насекомых. Дзетта-сканер показал, что это кормится хариус.

- Так-с. Тайга, хариус… - думал Елов. – Был бы дураком, и то догадался бы, что я где-то в Сибири. Но я-то не совсем дурак. Во всяком случае, вроде, не был им… пока…

Тут его внимание привлек сильный, даже отсюда слышный, не смотря на расстояние, всплеск где-то за косой. Он быстро пошел туда, собираясь выяснить, кто там так бушует. Шел, отмечая про себя, как красиво отражаются в зеркале воды стоящие на берегу деревья, как весело играют в быстрых струях солнечные блики, какая большая стая крупной сороги отошла от берега, испуганная им, как, тяжело взмахивая крыльями, сорвалась с ветки и полетела куда-то огромная сова, и постепенно приходил в себя, успокаивался.

Вот и коса, а за ней, и впрямь, глубокий омут. Вода настолько прозрачная, что видно было, как на трехметровой глубине метрах в пяти от берега свободно «разгуливал» приличный косяк трехсотграммовых сорог. Вдруг из темной глубины торпедой вылетела щука - по виду, килограммов на пять - и плотвы бросились врассыпную. Сергей видел, как щука задела-таки одну из серебристых рыб, а та кинулась вверх и выпрыгнула из воды. Пятнистая хищница словно знала, что последует такой маневр, потому что, мгновенно сориентировавшись, зеленой стрелой метнулась за жертвой и, на полметра взметнувшись над водой, в воздухе намертво сжала свои челюсти на бедной сороге. И так и упала шумно обратно в реку вместе со своей добычей, подняв тучу брызг, окативших Сергея. А он стоял на берегу с открытым ртом, пребывая чуть ли не в шоковом состоянии. Ведь секунду назад все было тихо-мирно, и тут на тебе – такое творится. Вот уж действительно, как говорится, в тихом омуте много кто водится.

И именно в этот момент Елов услышал крик.

- Ууууу, Игорек! Шут тебя дери! Откуда у тебя руки растут?! Такую щучину… Ууууууу, блин! – крик доносился откуда-то из-за поворота реки.

Сергей, не долго думая, нырнул в прибрежный кустарник, решив сначала понаблюдать. Мало ли кто это может быть? Может, рыбаки или охотники, у которых где-то не слишком далеко разбит лагерь, а может, какие-нибудь беглые бандиты… да мало ли кто? Кто их знает, что они здесь делают? Вдруг они вооружены и палят в каждого встречного-поперечного просто так? Возможно, конечно, не стоит так нервничать и ожидать всегда только плохого, но Елов много раз уже убеждался, что осторожность никогда не бывает лишней. Поэтому и сидел он сейчас в кустах и ждал, когда появятся тот, кому принадлежит услышанный им голос, и еще некий Игорек, у которого неизвестно откуда растут руки. А заодно настраивал, на всякий случай, фильтры нейтрализатора памяти, активировал маскголограф и лихорадочно соображал, как он будет объяснять этим людям свое здесь присутствие, если все же решится с ними контактировать?

Из-за поворота показалась резиновая лодка. Обычная двухместная лодка без всяких наворотов. В ней сидели два человека: оба - мужчины среднего возраста, одетые в камуфляжные костюмы и в болотных сапогах. В лодке лежали рыбацкие снасти и какой-то холщовый мешок. По тому, как время от времени в мешке начинало что-то шевелиться, Елов предположил, что там рыба. Плавсредство спускалось вниз по течению, подправляемое веслами, и один из мужчин кидал в разные стороны спиннинг, причем не без успеха. Пока они плыли от поворота до косы, где находился Сергей, рыболов успел сделать около десятка забросов, и почти на каждом из них вытаскивал то щучку, то хариуса. Вдруг спиннингист при очередном забросе остановился, осторожно отложил удилище и достал со дна лодки ружье! И стал целиться, как показалось Сергею, прямо в него!

- Эй, мужики! Не стреляйте! Вы чего?! – заорал, что было мочи Елов и, зажмурив глаза и выставив перед собой руки, словно это могло защитить от пули или от дроби, стал выбираться из укрытия.

Человек, который держал ружье, вскрикнул от неожиданности, и вдруг раздался выстрел. Ружье выпало у него из рук и чуть не свалилось в воду. Сергей же услышал, как прямо над его головой просвистела дробь, срезая ветки. Он встал, как вкопанный, и приоткрыл один глаз, а потом и второй. Сцена была та еще: лодку прибило течением к косе и мотало теперь слегка из стороны в сторону возле берега. Сидящие в ней люди с открытыми ртами в упор смотрели на него.

- Ну, вы даете! Чего стреляли-то? – сказал, немного придя в себя, Елов.

- Это ты даешь… Я-то по утке стрелять собирался – она возле самого куста сидела. Теперь ее шут найдешь – улетела куда-нибудь со страху. А тут ты орешь. Я чуть из лодки не выпал от неожиданности. Цел хоть?

- Да цел, вроде. Дробь вся над головой пролетела. Уф, так и заикой остаться можно, - Сергей стер пот со лба.

- Да, уж точно. Я сам чуть, извиняюсь, в штаны не наложил. Ты как здесь, друг, оказался-то? - спросил тот, что стрелял.

Елов знал, что этот вопрос последует обязательно, но так и не придумал достойного и вразумительного ответа. Но и тут ему опять повезло.

- А-а-а, - протянул «стрелок». – Это, наверное, тот вертолет, что сегодня утром тут кружил, да? Вы на байдарках что ли? И где все твои остальные? Присоединяйтесь к нам – у нас лагерь в двух километрах выше по течению. Посидим, поговорим, а там и поплывете дальше или пойдете, там… Кстати, меня зовут Владимир. Можно «Вова» или «Володя» - как больше нравится. А это Игорь.

- Очень приятно. Сергей, - он пожал руки обоим мужчинам. – Вертолет – да, это я. Только я один здесь. Да, спускался на байдарке, но только нарвался на валун: все в клочья, вещей кучу потерял, байдарку вообще бросить пришлось – восстановлению не подлежит. Теперь вот ищу ближайшее жилье. Ни карты, ничего нету. Только по приметам ориентируюсь.

Елов врал и даже не краснел, надеясь лишь на то, что врет более-менее правдоподобно.

- М-да, парень, попал, что называется, так попал, - сказал Владимир. – Раз на вертолете прилетел, знать должен, что здесь жилья на триста километров в любую сторону нет. О чем же ты думал, когда один сюда полез? Эх, экстремалы, душу вашу вразброс! Куда лезут? Смерти что ли ищете? Да никуда она не денется – придет, когда надо будет.

Сергей пожал плечами.

- Володь, парень есть, наверное, хочет, - наконец, вступил в разговор второй – Игорь. – Давай его к нам отвезем, накормим-напоим, а потом уж нотации читать будешь. Он и так сегодня стрессов пережил – небось, с ног валится.

- И то правда. Игорь у нас хоть и бестолковый, зараза, да еще и щук самых здоровенных упускает, да? – Владимир с издевкой посмотрел на Игоря. – Но иногда говорит дельные вещи. Айда, Серега к нам на огонек. Отвертеться тебе все равно не удастся. Да и смысла нет – куда ты теперь? А там Петь Петич с Коль Количем ушицы, наверное, уже наварганили и хариуса печеного в фольге сделали. Они у нас повара, что надо. Айда, друг. И ты уж извини, что чуть голову тебе не снес…

- Чуть-чуть, как говорится, не считается, - улыбнулся Елов. У него уже голова закружилась от того, как новый знакомец быстро тараторит. Да и когда уху себе представил и печеную рыбу, слюнки так и потекли. – Только мне вещи свои собрать надо – сушатся лежат. Где у вас лагерь-то точно? Может, я чуть погодя подойду, а вы езжайте, предупредите своих товарищей?

На том и порешили. Расположение лагеря довольно быстро и просто объяснил Игорь, всучив Сергею компас (чтобы «горе-байдарочник» не заблудился еще ко всему прочему) и указав азимут. Елов поблагодарил и обещался прибыть через часок. Мужчины сели в свою лодку и стали подниматься вверх к своей стоянке. Они уже отплыли метров на двадцать, как вдруг Сергею в голову пришла неожиданная мысль.

- Мужики! А когда у нас и где последняя олимпиада была?! – закричал он.

- Да ты что, малый, совсем от стресса растерялся?1 – крикнул в ответ Владимир. – Ты давай, скорей приходи – тебе лечение полагается. Стакан сорокаградусной жидкости самое оно будет… Вон в прошлом месяце – в августе - в Афинах была.

- Да? А до этого? – крикнул Елов.

- А до этого, соответственно, четыре года назад – в двухтысячном – в Сиднее, - на этот раз отвечал Игорь. – Ты, парень, и впрямь, похоже не в себе. Может, бог с ними, с вещами-то? Наверное все равно ничего серьезного не осталось? Давай мы тебя на лодке довезем? Так-то вернее оно будет?

- Да нет, все в порядке. Я не заблужусь, а и заблужусь – на запах ухи все равно приду! – он помахал им рукой и нырнул обратно заросли. Мужики только пожали плечами.

Далеко уходить Сергей не собирался: идти-то, в общем, некуда было. И вещей у него тоже не имелось никаких. Пока. Зато теперь он знал, что сейчас какой-то день сентября 2004 года! Превосходно! Теперь можно загрузить программу курса адаптации принудительно, что очень поможет ему не ошибиться при общении с новыми знакомыми, правильно выбрать «уцелевшие после крушения вещи» (ведь не с пустыми же руками к ним идти – это было бы подозрительно). А от общения, видимо, никуда не деться. И это, черт возьми, радовало, ох, как радовало его!

Пока все складывалась так, как можно было только мечтать: стало известно время, в котором он находился, он не погиб, хотя мог и уже не раз; наткнулся в огромной безлюдной таежной чащобе на прекрасных, похоже, очень дружелюбных и гостеприимных людей, которые к тому же почему-то сразу поверили ему и предложили помощь. Да, пока все складывалось как нельзя лучше, можно сказать. Итак, Елов загрузил адаптационный курс и только после этого понял, что такое байдарка и как он угадал, что она, действительно, может разбиться вдребезги. О вертолете-то он имел отдаленное представление, поэтому смог быстро сориентироваться, когда зашел об этом разговор.

- Отлично, - думал Сергей. – А что же могло у меня остаться после крушения?

Наверное, какой-нибудь рюкзак, - он ввел запрос в интерпритатор. На этот раз Елов не стал полагаться полностью на маскголограф, а решил вызывать вещи, которые не должны привлекать внимание «аборигенов» даже без маскировки. Для начала обычный, казалось бы, походный рюкзак. Кому же в голову могло прийти, что в него помещается гораздо больше вещей – раз в пять больше, чем его визуальный объем, если включить режим вакуумной паковки? Да никому. И вряд ли кто-то догадался бы, что маленький топорик, нож, спички, веревка и множество других полезных мелочей, которые Сергей аккуратно складывал по мере их появления в рюкзак, попали сюда из далекого Будущего. Так похожи они были по виду на привычные для этого времени предметы. Ведь не станут же они выяснять, из чего сделано лезвие топора? Из нержавейки или из неизвестного сплава металлов (который, кстати, вообще-то, можно произвести только в условиях притяжения в 10 G и только на одной единственной планете в системе звезды Вега-1)? Ну и что, что этим топором с одинаковым успехом можно рубить и дерево!, и титан? Кто собирается показывать все функциональные возможности этих «полезных мелочей»? Опять же, никто.

- Теперь главное: я же рыбак, а любой рыбак должен иметь снасти. Пусть после крушения у меня вот случайно как будто остались целыми и невредимыми спиннинг с набором подходящих приманок и удочка, - думал вслух Елов. – А вот приманки и прикормка, необходимые для ловли на удочку у меня как бы были в другом рюкзаке, который спасти, к несчастью, не удалось. М-да, пожалуй, прокатит такое обяснение… Там же была и одежда, и все остальное, включая трехдневные запасы еды. А на четвертый день меня должны были где-то забрать вертолетом.

- Так, ладно. Комбинезон мой тоже ни у кого вопросов не вызовет, так что можно спокойно отключать маскголограф – он не понадобится. Еще мы сейчас намочим рюкзачок – ведь мы же с ним в воде побывали – и потихоньку пойдем. Сергей вышел к воде и безжалостно окунул рюкзак в воду «с головой». Режим влагостойкости он отключил заблаговременно, поэтому жидкость быстро проникла внутрь.

Стоял Елов по колено в воде с той стороны косы, где был омут и где минут двадцать назад буйствовала щука. Кстати, зубастая разбойница, похоже, и не собиралась униматься: пока Сергей занимался своими делами, она трижды нападала на косяк сороги, все так же спокойно кормящийся на том же месте. «Не вынесла душа поэта…» То есть не смог рыбак удержаться от того, чтобы помакать снасти в реке, и очень скоро спиннинг был собран, и небольшая «колебалочка» отправилась в полет. Первый заброс ничего не дал, кроме разве, того, что рыболов освежил навыки и «прочувствовал» свою снасть. На втором броске удар был и очень сильный, но рыба, видимо, промахнулась – подсечь не удалось. А вот в третий раз блесна еще не успела опуститься до дна, еще падала, как последовала мощная хватка! И началась борьба.

Ни за леску, ни за спиннинг причин волноваться, конечно, не было, но рыбина оказалась серьезным противником. Она металась то в одну, то в другую сторону, уводила в глубину, сматывая с фрикциона приличные порции лески. А то леса провисала, когда щука разворачивалась к берегу и молниеносным броском поднималась вверх и, словно ракета, взметалась над гладью реки, с громкими всплесками падая обратно. Но все ее усилия были тщетны: крючки тройника намертво впились в ее зубастую пасть, и вывести ее на берег оставалось лишь делом времени. Но удовольствие – невероятное!

Щука – настоящий боец, и если попадается приличный экземпляр, процесс вываживания доставляет массу сильных эмоций, причем не всегда только положительных. И все же одно то, что чувствуешь этот удар, ощущаешь на том конце лески характерную живую тяжесть, которая совершенно не хочет сдаваться без сопротивления, уже привораживает к ловле спиннингом. И каждый раз, забрасывая блесну, рыбак не теряет надежду вновь пережить то же самое. Но вот, наконец, рыба утомилась, и Сергей подвел ее к берегу. Обессилевшая щука лишь вяло шевелила хвостовым плавником, когда Елов взял ее за глазницы и волоком вытащил на сушу. Там он отбросил ее подальше от кромки воды, а та, осознав, что уже не в родной стихии, предприняла последнюю попытку спастись: забилась, будто в истерике, прыгая по берегу и постепенно приближаясь обратно к реке. Но рыболов не позволил ей никаких вольностей, прижав рыбу коленями к земле.

Долго пришлось возиться с извлечением блесны – щука заглотила приманку, что называется, «по самый не балуйся». Но вот все кончено, рыбина лежит, широко разинув пасть, и Сергей, слушая, как громко и быстро стучит, постепенно успокаиваясь, его сердце, невольно любуется совершенной формой и яркой окраской побежденной хищницы. Да, природа-мать позаботилась о своих детях, дав им все, чтобы они могли выжить. Щука – очень характерный пример. Вся она – до последней чешуйки – живет, чтобы быть охотницей, грозой рыбьей мелочи… Елов сполоснул свой трофей от налипшей земли и убрал его в рюкзак. Похоже, что он не ошибся, когда предположил, что щука весит под пять килограммов – примерно такого размера она и была. Что ж, теперь можно и идти в гости – все не пустой.

Но рыбацкий азарт заставил его сделать еще несколько забросов, на одном из которых он был вознагражден резкой поклевкой килограммового хариуса. Когда пахнущая свежим огурцом рыба была упакована туда же, куда и щука, Сергей все-таки разобрал спиннинг (а что, душу-то отвел ведь), достал компас и, взяв указанный азимут, не спеша стал пробираться к лагерю рыбаков.

Идти оказалось даже ближе, чем он предполагал, и уже минут через тридцать Елов почувствовал запах костра и дурманящий его «голодное сознание» аромат печеной рыбы. Теперь уже пройти мимо стало невозможно, и еще через пару минут Сергей вышел к лагерю.

- Всем добрый вечер, - сказал он. – Стрелять больше не будете?

- А-а-а-а, наконец-то! – воскликнул Владимр. – Вот и наш потерпевший. Не бойсь, не расстреляем. Проходи поближе к огоньку, погрейся и давай, я тебя познакомлю с остальными членами нашей рыбацкой группировки.

Елов подошел к костру. Рядом стояла двухместная брезентовая палатка, в которой (походники должны это знать) вполне могут разместиться поспать пять человек. Возле палатки лежали разнообразные рыбацкие снасти, спальники, рюкзаки и то самое ружье, из которого его чуть не подстрелили, как утку. Сергей даже поежился при воспоминании.

Вокруг огня, над которым висел котелок, сидели четверо мужчин. Двоих Сергей уже знал, а двое других поочередно поднимались и здоровались с ним за руку по мере того, как Владимир представлял их.

- Это Николай. Он же Коль Колич для своих. Первый повар на деревне и непревзойденный рассказчик. И одновременно еще и старший следователь прокуратуры, - назвал Владимир поднявшегося сухощавого невысокого человека. – А это Сергей. Прошу любить и жаловать.

- Рад знакомству, - произнес Николай, и Сергей удивился, насколько крепким оказалось его рукопожатие.

- Взаимно, - сказал Елов.

- А это Петр. Или Петь Петич, - церемония продолжалась. – Второй повар в нашей рыбацкой деревне и полная противоположность Коль Количу - молчун и ворчун.

- Это еще не известно, кто первый повар, а кто второй. Рыбку-то я запекал – зацените еще. И не ворчун я. А что молчун – это, пожалуй. А чего болтать-то? Молчание – золото, ведь так, Сергей? – пробормотал, словно разговаривая сам с собой, полный темноволосый мужчина. И добавил, протянув руку, - И я очень рад познакомиться.

- Тоже очень рад, - Елов ответил на рукопожатие. Оно сильно отличалось от предыдущего: ладонь у толстяка была мягкая и рыхлая, и он просто совал ее в руку Сергея, даже не пытаясь пожать. – А что касается молчания – то все хорошо в меру. Иногда хочется, конечно, побыть одному, чтобы никто не лез с дурацкими разговорами или расспросами, но проходит какое-то время и хочется выть от тоски. Нет, все-таки человек – стадное животное, и ему нужно общение. Все улыбнулись, по достоинству оценив шутку.

- Ну, ты молодец! За словом в карман не полезешь! Ну да ладно, разговоры разговорами, а пора и за ужин приниматься. Наверное, ведь с голоду помираешь? – спросил Владимир.

- Да, признаться с утра ничего не ел, - отвечал Сергей. – Кстати, о еде, я
тут побросал спиннинг немного и добыл кое-чего.

С этими словами он снял с плечей рюкзак и достал оттуда под одобрительные
возгласы всей честной компании выловленную щуку и хариуса.

- Ай, молоток! – воскликнул все тот же Владимир. Видимо, среди них всех он один был «в каждой бочке затычка». Остальные просто не успевали раньше него среагировать на происходящие события. – Мы здесь без малого неделю, а таких красавиц еще ни одной не поймали. Где ловил-то?

- Да на той же косе, где вы меня чуть на тот свет не отправили, - сказал Елов. – Там прямо за ней омуток начинается – в нем и выловил с третьего заброса.

- А, знаем мы этот омуток, кидали там, - сказал Игорь. – Только ничего поймать не смогли, хотя и била щука, и хорошая. Наверное, эта самая. Да ты, парень, как будто заговоренный прямо: вода тебя не забирает, пуля не берет, а рыба так сама в руки и бросается – возьми меня, я твоя!

- Может и заговоренный, - улыбнулся Сергей. – Только тогда, значит, когда меня заговаривали, мне ничего не сказали, чтоб не знал и спал спокойно…

- Это точно, - вступил в разговор Николай. – Ну, давай, подсаживайся к костерку. Сейчас ушицы отведаем, а потом и по печеной рыбке вдарим. Только сначала по пять капель для аппетита да чтобы расслабиться. Ты как, не возражаешь?

Сергей не возражал, хотя, вообще-то, не очень жаловал спиртные напитки. Просто события этого дня были столь насыщенными и волнительными, что принять «для успокоения нервов» (как рекомендовал ему Владимир), действительно, не помешало бы. Что же касается аппетита, то тут как раз лишнего стимула не требовалось – он и так уже давно глотал слюни, глядя на бурлящую в котелке уху.

Достали от куда-то бутылку водки, пластмассовые стаканчики, и Николай разлил. Он же и предложил первый тост.

- Ну, мужики, за выстрел, приведший к нашему знакомству с Сергеем, и за самое это знакомство! – продекларировал Николай высоко подняв стакан. – Чтоб не последнюю.

Выпили, закусили консервами. А потом была уха, такая изумительная, что Сергей забыл обо всем на свете, наслаждаясь ее вкусом. Разлили еще по одной, и слово дали Елову.

- У меня есть один друг, - немного подумав, сказал Сергей. – Он очень много ездил по свету, повидал разные страны, пообщался с разными людьми и в Европе, и на Американском континенте. Я его спросил однажды, не хочется ли ему иногда остаться где-нибудь и жить там, а не в родной стране? На что он мне ответил так: «Знаешь, Серега, почему нет? Знаешь, за что я люблю Россию и русских людей? Нет? А я тебе скажу. Там, у них, не умеют принимать гостей. Ни один американец или француз не сможет всю душу выложить зашедшему к нему стороннему человеку. Да что там – даже хорошему приятелю или родственнику. У них соседи не ходят друг к другу за солью, за картошкой или просто так поболтать. У них не умеют радоваться простоте. Только в России компания друзей может получить удовольствие, сидя за столом, на котором ничего нет, кроме банки соленых огурцов, хлеба и бутылки водки. Да просто от общения. Только у нас, не успев на последний рейс из какой-либо богом забытой деревеньки, куда ты приехал на рыбалку, там, или еще по каким делам, ты можешь постучаться в ближайший дом и имеешь при этом все шансы получить и ночлег, и ужин… За что я люблю русских? Я тебе скажу: за Гостеприимство. С большой буквы «Г». Да!»

- И вот теперь у меня появилась возможность в этом убедиться на собственном примере, - продолжал Елов. – Может, он и не совсем прав по отношению к европейцам и прочим американцам. Возможно, ему просто не посчастливилось встретить среди них достойных людей, которые обязательно должны быть и там. Но одно я знаю точно: у нас в стране таких людей гораздо больше! И этот тост я предлагаю выпить за Гостеприимство вообще и за Русское, в частности!

- Здорово! Душевно! Прям, аж, гордость берет за нас. Нет, правда, что вы смеетесь? – Владимир сделал вид, что обиделся на подсмеивавшихся над ним товарищей.

- Да, хорошо сказал, - Николай поднял свой стакан. – Ну, тост есть, давайте за это и усугубим немного и наляжем на рыбку, а то Петь Петич нам наобещал – вот сейчас и оценим его кулинарное искусство.

Стаканчики пошуршали друг о друга, все выпили, закусили и приступили к уничтожению хариуса.

Сергей думал, что после двух немаленьких порций ухи есть уже ничего не сможет, но когда достали из фольги это чудо!.. Красавец-хариус, запеченный до золотистой корочки, в меру жирный, весь в специях – так и хотелось облизнуться. Аромат и вовсе от него был сногсшибательный.

- М-м-м! – промычал с полным ртом Владимир.- Иумиммно! Намням нам-мм! - Чего-чего? – спросил Игорь. – Ты прожуй сначала, потом говори, бескультурщина ты наша.

Владимир стал усердно жевать.

- Сам ты бескультурщина! – наконец, смог внятно произнести он. – Я говорю, изумительно! Намбер ван! Петич! Ты первый! Вкус, - Владимир поднес пальцы к губам и со смаком чмокнул их, - м-м-ма! Спюсфисский!

- Да, Петь Петич, он прав, сегодня ты превзошел всех. Включая самого себя, - Николай встал и протянул ему ладонь. – Дай, я пожму твою кулинарную руку. Молодчина! Так держать!

- То-то, - весьма довольно проворчал Петр. – А то второй-второй. Знай наших! Только Сергей ничего не сказал – не мог. Он уже до отвала наелся, но глаза все равно заставляли руки тянуться и тянуться за следующим кусочком, так что Елов уже всерьез стал опасаться, что лопнет. Он пересилил себя, поднялся и отошел в сторону от импровизированного стола. Подсел поближе к костру и стал смотреть, как горят толстые бревна.

- И почему человеку всегда нравится смотреть на огонь? Да? – сказал подсевший к нему Николай, задумчиво глядя в костер.

- И на воду, - кивнул головой Сергей. – Просто завораживает. Заставляет почему-то забыться от повседневности, от глупости, от всякой ерунды и думать порой о каких-то странных вещах…

- Это верно.

- Кстати, о странностях, - вступил в их разговор Игорь. – Коль Колич, а ведь ты обещал нам что-то рассказать. И уже давно. Какую-то странную и страшную историю? Заинтриговал всех, а сам молчок. Мы уже несколько дней ждем.

- А, да. Обещал. Только не к месту это здесь. Может потом, когда вернемся…

- Ну, уж нет! – это крикнул Владимир. – Мы тебе что – дети в пионерском лагере что ли – бояться страшилок на ночь? Ты нас обещаниями-то не корми. Вон и Серега с удовольствием послушает. Да, Серег? Или это служебная тайна? А тогда какого, извиняюсь, ты вообще болтал? Молчал бы уж лучше совсем. Сергей с улыбкой кивнул, когда Владимир «воззвал» к нему. Ему и впрямь стало интересно, что это за история, вот только… Что-то кольнуло… Что-то родилось… где-то в глубине мозга. Какое-то чувство. Нет, не то. Предчувствие. Но не ухватить. Скользнуло – и все, пропало, спряталось куда-то, оставив после себя лишь легкую, неприятную напряженность. И ожидание…

- Ладно, уговорили, расскажу. А вернее прочитаю. Но только пеняйте после на себя. Такие вещи лучше слушать не в тайге у ночного костра, а дома, за столом и при полном освещении, - словно думая о чем-то своем, сказал Николай.

- Ты что же, писателем заделался? – рассмеялся Владимир. – Не знали мы за тобой такого грешка. Может, ты еще и стишки по ночам под одеялом пописываешь, а? Ха-ха!

- Нет, не «пописываю», - почему-то мрачно передразнил Николай. И почти в таком же мрачном тоне продолжал, – Я все объясню. Только прежде, чем начать, у нас еще один тост. Сами знаете, какой.

Все вздохнули. И даже Владимир посерьезнел. Мужики молча разлили. И Сергей понял, что третий тост в его Времени так и не изменился. Столько лет спустя «за тех, кого нет с нами», пьют так же молча и так же третьей рюмкой. Николай выпил, не закусывая, с минуту молча сидел, а потом встал и полез в палатку. Сергей сначала с некоторым удивлением смотрел на него, пока не начал догадываться. Его предположение подтвердил Петр.

- У него недавно друг погиб, как говорят, при исполнении. Как это произошло, ни в какую не хочет рассказать, сколько ни пытались его разговорить. Собственно, вся наша экспедиция только с этой целью и предпринята – снять Количу камень с души. Мается он. Ведь с этим парнем они с самого детства дружили. А тут вон какое дело. Да еще, говорят, погиб как-то плохо и непонятно. Но точно знаем только то, что это случилось во время его дежурства. А работал он надзирателем в тюрьме. Но похоже, Колич мается не только тем, что потерял близкого человека. Другой он какой-то стал. Как будто перевернулось его представление обо всем на свете. Словно случилось что-то такое, что никак не укладывается в его голове… Только тс-с-с, тихо, он идет. Я тебе ничего не говорил, ладно?

Сергей кивнул. И опять. И опять отчего-то екнуло сердце, но снова не уловил он это ощущение. А беспокойство все нарастало.

Тем временем уже начало темнеть, поэтому, видимо, Николай так долго не мог найти в палатке то, что искал. Но, наконец, он выбрался оттуда с какой-то тетрадкой, подошел к костру и, потеснив друзей, сел поближе к огню, где посветлее.

- Ну, что? Просили? Получайте, - сказал он, надев очки. – Только сначала я вам немного должен объяснить.

- Валяй, объясняй, мы готовы… - начал было весело Владимир, но осекся, наткнувшись на взгляд Николая. Взгляд куда-то мимо, в никуда. Пустой и почти безумный. – Извини.

- Вы все, кроме Сергея, знаете, что недавно погиб мой друг – Валя Комов, - продолжил Николай. - Но никто не знает, как это случилось. Открою вам служебную тайну: что именно произошло, вообще никто не представляет – ни я, ни его сослуживцы, ни прокуратура – никто.

- В этой тетради, - он открыл первую страницу, - записи моего коллеги и помощника следователя Ветова. По сути – здесь законченное литературное произведение. Причем, я бы даже сказал, в жанре фантастического триллера. Только есть несколько «но»… - он помолчал. – Человек, который это написал, сейчас лечится в психушке. То ли он пытался всех убедить, что события, описанные здесь, именно так и происходили, то ли просто сбрендил на этой почве – не знаю. Но я зато знаю некоторые факты, от которых, кажется, сам уже начинаю сходить с ума и верить этой тетрадке.

- Сначала небольшая предыстория, без которой вы ничего не поймете, - он отложил тетрадь и закурил. – Нам с Алексеем Ветовым поручили заниматься делом Афонцева. Вы, конечно, слышали об убийстве пятерых человек, произошедшем в этой же тайге, где мы с вами сейчас отдыхаем, только в тридцати километрах от города? И о том, что подозреваемый – некто Афонцев Виктор Владиславович – находится под стражей в городской тюрьме и разрабатывается следствием? – все кивнули. – Вот только вы не знаете, что обнаружилось на поляне у реки, где случилось убийство, когда туда приехала следственная группа. Не знаете, что там все было бурым от пролитой человеческой крови. Что в разных местах находили изуродованные тела, искромсанные «неустановленным четырехлезвенным острым предметом», что у некоторых тел был вспорот живот, из которого вываливались внутренности. Что головы всех пяти жертв лежали в потухшем кострище… не буду описывать, в каком виде. Что Афонцев сам пришел в милицию посреди бела дня – весь в крови, наполовину седой (а малому всего двадцать шесть лет) и в шоковом состоянии. Долго от него ничего не могли добиться, кроме слова «туда» и отмашки рукой – так он показывал дорогу к побоищу. Когда его посадили в СИЗО, три дня он ничего не ел и не пил, а просто тупо смотрел на противоположную стену. И на допросах тоже. Мы с Лехой ни слова из него не могли вытянуть. А потом он вдруг заговорил – сам. А я как раз заболел и три дня с температурой провалялся. И все жалел, что сам не могу поучаствовать в допросе. Но на третий день, когда я уже начал выздоравливать, вечером меня замучили звонками. Все искали Ветова, как будто у меня дома единственное место, где он может быть. А на следующее утро я уже пришел навестить его в психлечебницу, куда его ночью отвезли. Оказалось, он уехал на дачу и вспорол себе там вены. Откачали легко – серьезного ничего не произошло, но парень два дня просидел в смирительной рубахе и на игле. Потом он попросил бумагу и ручку. Ему принесли, и он под присмотром двух здоровенных медбратков сидел и писал вот эти каракули, забывая о сне и еде. Лучше ему не становилось – наоборот, он все меньше реагировал на окружающих. Но когда я пришел во второй раз, меня узнал и отдал мне тетрадку. Сказал мне только одну фразу: «Это Медвежья Лужа». И все. Той же ночью погиб Валя, а Афонцев исчез.

- Ну, ты и страсти рассказываешь, Колич, - сказал Владимир. – Странно все как-то получается.

- Погоди пока, страсти и странности еще и не начались, - перебил его Николай. – Слушайте дальше. По заключением судмедэкспертов некоторые раны потерпевшим были нанесены с чудовищной силой, на которую способен только физически очень развитый человек (а Афонцев, заметьте, ни дать, ни взять, как хлипкий хиляк) или животное (например, медведь). Кстати, «неустановленное четырехлезвенное орудие» вполне, по мнению тех же экспертов, могло оказаться медвежьей лапой. Только проблема в том, что никаких следов ни медведя, ни какого-нибудь крепыша-Крюгера с перчаткой с лезвиями, как и самой этой перчатки, ни на поляне, ни где-то вокруг не обнаружили. Их было там шестеро. И каждая примятая травинка, каждый отпечаток ботинка – все сделано только ими и ни кем больше, - он выбросил догоревшую сигарету и замолчал.

- Вот и возникли у Алексея вопросы, которые сейчас мучают и меня, - продолжил Николай. – Я много чего на своем веку повидал, чего вам никогда не пожелаю увидеть. Но всегда это как-то укладывалось в рамки. Пусть не нормальные рамки, а рамки сознания убийц и прочих уродов, но все было объяснимо. Но только не это. Потом я расскажу все, что знаю о том, как погиб Валя, и кое-что еще. Думаю, вы поймете, о чем я говорю, но вряд ли вам от этого станет легче. Так же, как и мне. Я чувствую, что сам начинаю сходить с ума, а если не разберусь в этом, то точно свихнусь и повешусь или наглотаюсь таблеток.

- И эта долбаная тетрадка дает больше вопросов, чем ответов, - он сплюнул. – Ну, что, вы все еще хотите, чтобы я ее вам прочитал?

Все молчали, уставившись на Николая, и не замечали, что с Еловым что-то происходит… Молчание нарушил Игорь.

- А ты теперь разве сможешь не прочитать? – спросил он.

- Не смогу, - выдохнул Николай. – Теперь уже точно не смогу. Но учтите, вы сами этого просили…

И он снова открыл первую страницу и начал читать.

Продолжение следует...

От ведущего рассылки

Всем, кто пишет рассказы о рыбалке, предлагаю присылать их мне по e-mail  для публикации в рассылке. Можно присылать также рыбацкие байки и смешные истории. В письме необходимо обязательно указать, что Вы являетесь автором рассказа и разрешаете его публикацию в рассылке на некоммерческих условиях. При публикации рассказа рядом с Вашей фамилией или псевдонимом будет публиковаться Ваш e-mail (по желанию).
С уважением, Владимир Туманов.
tumanov@allfishing.ru

Рассылка выходит еженедельно (по пятницам).