Архив рассылки "Рассказы о рыбалке".

Выпуски № 78-79

ЗА КУМЖЕЙ

Автор: Г. Солодков (1950г. альманах "Рыболов спортсмен" №1)

— Пойдемте сегодня на речку Среднюю, — сказал Михаил Иванович, — сейчас самое подходящее время для ловли крупной кумжи.

Закончив служебные дела, мы собрались в путь. Солнце стояло еще высоко: в августе полярный день длится долго, а ночи почти не бывает.

В руках у пас шестиметровые удилища, секции которых разъединены и связаны для удобства при переноске. За плечами в рюкзаках провизия и баночки с червями — северной рыбацкой драгоценностью.

Позади трудовая неделя. Впереди целые сутки любимого отдыха. Скорее бы добраться, размотать удочки, закинуть лесы и смотреть на поплавок!

Поплавок. Маленький кусочек окрашенной пробки. Но как прочно он захватывает внимание рыболова. Глядя на него, забываешь обо всем. Видимо, потому и увлекаются рыбной ловлей люди разных возрастов и профессий, что она уводит их на природу от повседневных забот, дает разумный отдых, а после него хорошо возвратиться к своим обычным делам с новыми силами.

А какой это замечательный спорт! Михаил Иванович и я всю неделю приковапы к своим рабочим столам. А сейчас нам предстоит идти по топким низинам, подниматься на горы, спускаться с них, па берегах реки прыгать с камня на камень в поисках удобных мест, где рыбная ловля будет более удачливой.

Хитер рыбак, но и рыба не глупа, особенно кумжа — чуткая и зоркая. Она заставит нас походить по плесам, надышаться свежим воздухом!

Моему спутнику уже на шестой десяток. На вид он сух и неширок в плечах, но выносливости его могут позавидовать молодые спортсмены. Он много лет живет на Севере и почти каждый выходной день, а тем более отпуск, проводит на рыбной ловле. Ходить по озерам и рекам — это лучшее для пего удовольствие.

Он так любит и знает природу, что она для него всегда — раскрытая книга. Ни днем, ни ночью не собьется он с верного пути, хотя бы не было ни тропок, ни дорог...

— Ну-с, рыба, наверно, заждалась нас, — сказал Михаил Иванович на ходу, — время самое золотое. Вышла кумжа из озер и рек и жирует, нагуливает икру, ей теперь только подбрасывай червячков. Кстати, какие они у вас?

— Кто?

— Черви.

— Обыкновенные, красные.

— Выползки или с кольцами?

— С кольцами.

— Это хорошо. Они долго в воде живут, а выползки сразу же киснут. Кумжа и форель не любят мертвую наживку. Им подавай такого червя, чтобы он играл в воде, волчком вертелся. А короеды есть у вас?

Пожимаю плечами: откуда у меня могут быть короеды?

— А они тоже нужны, — наставительно сказал Михаил Иванович. — Для кумжи короед — первое лакомстпо. Здесь, конечно, — показывал он рукой на голые сопки,— их не найдешь, а у реки, я знаю местечко, где много сосновых пней, там мы и остановимся.

Поднялись на перевал. Глазам открылся типичный пейзаж Крайнего Севера. Прямо под нами — огромное озеро с причудливыми по контуру берегами, а на горизонте — нежная синева гор.

На большом озере плавает утиный выводок. У дальнего берега чуть виднеется маленькая движущаяся точка.

— Кто-то сети ставит, — заметил Михаил Иванович, быстро угадав в еле видимой точке резиновую шлюпку, и добавил: — Богатое озеро, и форель есть, и кумжа, и окунь, п палим, и сиг, а иногда и семга заходит.

Впереди себя на дороге мы заметили сидящего на камне человека с удочкой у плеча.

— Тоже рыбачок, — решил Михаил Иванович. — Наверное, машину ждет. Интересно, куда он путь держит? Мы подошли к рыболову, поздоровались.

— Ноги надо беречь, — сказал он нам. — Садитесь, скоро транспорт должен быть, день субботний. Мы присели и закурили.

— Откуда и далеко ли? — спросил я у товарища.

— Из Мурманска, на реку Туву, — ответил он. — Кроме как на Туву, с июля по сентябрь никуда не хожу. Рыбалка там отменная. Хотите, пойдем вместе, — вдруг предложил он, — улов гарантирую.

Мы вежливо поблагодарили за приглашение.

— Как желаете, — улыбнулся нам новый знакомый. —Если завтра встретимся, посмотрим — у кого будет больше рыбы.

— Наши места тоже неплохие, — сказал Михаил Иванович,— поймаем и мы.

Из-за сопки послышался шум мотора, и скоро па перевале показалась машина. Оставшиеся шесть километров мы проехали.

Вот и река Средняя. Она очень типична для побережья Баренцева моря. То она скатывается с шумом п ревом по каменистым крутым порогам, то медленно течет по глубокому руслу в низине, то широко лежит в фарватере, то сужается до трех-четырех метров и мчится, образуя кипящие водовороты.

— Хороша река, да подходы плохи, — заметил Михаил Иванович, когда мы вышли по тропинке к берегу, — или топь у самого края, или камни грудами, или кустарник такой, что с удочкой и не пройти.

Михаил Иванович оказался прав. Берега были неудобными для ловли, но глазу они были приятны. После однообразного, серого горного пейзажа прибрежной части Кольского залива хорошо пройтись среди густой зеленой растительности, ощутить запах трав и сосновой хвои, послушать неумолчный шум падающих струй горной реки.

Скоро мы подошли к месту, где был сведен сосновый лес. Толстые старые пни кое-где были уже очищены от коры. Видимо, кто-то, кроме нас, запасался здесь наживкой.

Мы принялись отдирать кору с пней и набрали немало белых, нежных, мягких короедов.

— Не хватит ли? — спросил я у Михаила Ивановича.

— Побольше надо, — ответил он. — Хотя рыба на короедов идет отлично, но попадается редко. Чуть возьмет она его в рот, и— готово, он уже вытек.

Позже я убедился в этом. Рыба после заброса лесы мгновенно бросалась к короеду, но подсечь се было трудно, потому что без особого труда она стаскивала наживку.

Миновав короткую излучину реки, мы спустились с высокого берега к воде, прошли через небольшое кочковатое болотце и вышли к узкой речной горловине со спокойно текущей водой.

— Вот здесь я обычно и начинаю, — произнес Михаил Иванович и остановился.

Мы оба внимательно посмотрели на реку.

— Ого, видите, — встрепенулся мой спутник, —гуляет мошенница.

Метрах в двадцати от нас, около двух выступивших из воды камней, расходились крупные волны.

— Начнем?

— Начнем.

Мы начали собирать удилища, но до конца это дело не довели. Комары и мошки, которые не беспокоили нас во время ходьбы, тысячами накинулись теперь на наши лица, шеи и руки. Пришлось надеть накомарники — нечто вроде шлема из плотной серой материи с нашитой впереди тонкой густой черной кисеей.

Неудобно в таком уборе смотреть на воду, но комары и москиты на Севере — жестокий бич рыбаков и охотников. Если надежно не предохранить себя от них, они могут отравить всю прелесть рыбной ловли. Накомарник на Севере, особенно в ту пору, когда начинается активный клев, так же необходим, как и сама удочка.

— Будем ловить и постепенно подниматься вверх, — сказал Михаил Иванович, — к ночи встретимся, я зажгу большой костер .

— Есть!

Мой спутник положил удочку на плечо и зашагал. Я подошел к месту, где недавно плескалась рыба, присел под кустом и закинул лесу. Течение подхватило ее и понесло. Поплавок прошел между камней, крутясь на стремнине, затем окунулся и исчез. Подсечка. Леса легко вылетела из воды.

— Рано, — подумал я, — напрасно спешу!

Зная повадку кумжи хватать после первой поклевки наживку без опасения, я по поправил червя и снова сделал заброс в то же самое место, где перед этим у меня клюнуло. Едва наживка с грузом коснулась поверхности и начала погружаться, как поплавок быстро заскользил по воде, исчез, потом опять появился и снова исчез.

«Теперь тяни»,— сказал я себе и подсек.

Удилище согнулось. Рука почувствовала, что па крючок села крупная рыба.

Забилось сердце. С волнением потянул я рыбу к себе. Она не пошла, а резкими короткими рывками дергала лесу то вправо, то влево, потом выбросилась из воды, показав свое толстое брусковидное тело с темной спинкой.

Подав слегка удилище вперед, я дал кумже спокойно упасть в воду, а затем сразу возобновил натяжение. Рыба начала ходить но кругам, иногда делая резкие рывки, то поднимаясь к поверхности, то спускаясь на дно. Минут десять боролась она, а затем начала сдавать.

Шаг за шагом я отступал назад, чтобы подвести рыбу ближе к берегу и затем сильным взмахом выхватить из воды. Она нодошла к берегу и встала метрах в двух от него.

Я погорячился и резко рванул лесу на себя. Более чем полуметровое тело кумжи взлетело над водой и сжалось в дугу. Рыба освободилась от крючка, грузно упала в воду, шевельнула плавниками и исчезла в темной глубине.

— Позор, позор, — казнил я себя, растерянно озираясь; ругал я себя за то, что не взял ни подсачка, ни багорика, так глупо дернул за лесу и не подвел рыбу к берегу, где ее можно было схватить руками. Горечь неудачи была безмерной.

Насаживая свежего червя, я решил, что мой крючок, вероятно, мал для такой рыбы, и заменил его. Но рыба не брала. Видимо, испуганная бурным поведением подсеченной мной кумжи, она отошла или затаилась.

Делать было нечего. Я отправился вверх по реке на шум ближайшего водопада и остановился в том месте, где вода с шумом вырывалась на простор из узкой теснины, образованной двумя скалами.

Лесу я забросил там, где струя начинала терять свою скорость. Но поклевок не было. Я увеличил спуск с семидесяти сантиметров до трех метров, рассчитывая, что рыба стоит ыа дне. Через секунду в руках у меня была небольшая форелька. Такие же рыбки попадались и дальше.

«Надо переходить», — решил я, пробираясь вверх по течению.

А между тем уже клонило к вечеру. Краски дня начали блекнуть. Скоро и ночь, а в моем рюкзаке нет ни одной крупной рыбы.

На противоположном берегу реки я заметил широкий плоский камень, с которого удобно было ловить возле струи водослива и в глубине плеса, и перебрался туда.

«Время позднее, — подумал я, — дальше идти не следует. Если здесь не будет брать крупная рыба, то наловлю хоть мелочи».

Насадив белого нежного короеда, я укоротил спуск и закинул лесу. Сразу же засеклась форелька. Второй заброс — то же самое. Начался бойкий клев. Ждать подхода рыбы к наживке не приходилось. Она сама бросалась к ней, едва лишь крючок касался воды. Однако короед действительно оказался слишком непрочной пасадкой, и я редко засекал рыбу.

По ведь, в конце концов, не количество рыбы важно для рыболова-любителя — дорог азартный клев. А на него жаловаться было нельзя.

Между тем, сумерки сгущались. Различать поплавок на воде становилось все труднее. Я уже начал подумывать о том, чтобы пойти на розыски Михаила Ивановича, как вдруг мои мысли прервал резкий толчок. Я дернул и тотчас же ощутил один за другим два сильных удара: на крючке была крупная кумжа. Она вылетала из воды свечой, затем бросалась вправо, влево и помчалась к другому берегу, до предела натягивая лесу. Но капроновая жилка полумиллиметрового сечения была надежна, удилище крепко, крючок прочен. Утомив кумжу, я подвел ее к берегу и рывком выбросил на берег.

Наконец-то, счастье улыбнулось мне!

Я взял кумжу под жабры. Это был крупный экземпляр, длиной больше полметра. У рыбы была острая, но небольшая голова, толстоспинное серебристое туловище с красивой мозаикой темных пятен вдоль боковой линии, широкий и мощный хвостовой плавник.

Но рассмотреть всю игру красок в оперении рыбы я не смог, потому что сумерки сгущались все больше и больше. Я взглянул на часы, приближалась полярная полночь.

Поплавка почти не было видно. Чтобы ощутить поклевку, я начал медленно водить удилище из стороны в сторону. Прошло несколько минут, и крючок как будто за что-то зацепился. Подсечка. Пусто. Снова заброс, проводка и снова подергивание. На этот раз подсек удачно. Решил не терять времени и взял рыбу навыхват. Где-то сзади меня раздался глухой удар тяжелого тела о камни. Тоже отличный экземпляр, но несколько меньше первого.

Оказалось, что можно ловить рыбу и ночью.

Впоследствии я часто применял этот ночной способ ловли в реках и па озерах, и он полностью оправдал себя. Даже в самые темные ночи, когда кругом царил непроглядный мрак, я не возвращался без добычи.

После нескольких забросов я поймал еще две маленьких кумжи. Кладя их в рюкзак, взвесил на руке весь улов. «Пожалуй, хватит на сегодня», — решил я и отправился к ярко горевшему огромному костру, возле которого ждал меня Михаил Иванович.

Выяснилось, что мой улов был интересней.

— Ничего, я свое возьму утром, — уверенно сказал Михаил Иванович. — Давайте отдохнем немного, потом поднимемся вверх километра на четыре, с рассветом возобновим ловлю и постепенно будем спускаться книзу, ближе к дому.

Предложение было принято, и мы присели погреться у костра.

— Здесь «на Средней» еще хорошо, — говорил Михаил Иванович, глядя на огонь, — и рыба есть, и дров много. А на озерах иной раз не найдешь ни сучка, ни былинки. И если дождь хлынет, то и согреться негде. Не люблю рыбную ловлю без костра. У костра не посидишь — вроде как и у реки не был...

За бессдой у костра время прошло незаметно. Небо на востоке быстро начало светлеть. Мы начали готовиться к походу.

Сидя у жаркого костра, мы не ощущали утреннего холода, а когда пошли, то удивились необычайной сухости травы. Оказалось, что все вокруг было покрыто инеем. И это в августе, когда на юге люди, вероятно, изнывают от жары. Но Север есть север. Мы не удивились, если бы в это время выпал даже снег.

Похолодание испортило нам рыбалку. До семи часов утра, пока солпне не обогрело землю и воду, клева не было.

Заметив мою склонность останавливаться у струи,Михаил Иванович сказал:

— Это ненадежные места. Крупная кумжа не будет стоять за камнями и ждать червя из струи. Ее надо караулить там, где из порога или из мелкого плеса река вливается в глубокое русло и течет быстро, но спокойно.

И верно, как только мы вышли на такой участок реки, у нас сразу же начались частые поклевки крупной рыбы.

У Михаила Ивановича прочно зацепилась большая кумжа. Попав на крючок, она вначале повела себя довольно странно. Стала между двух камней, уткнувшись головой в третий камень. На попытки подтянуть ее она никак не отвечала. Но уколы крючка заставили ее начать прыгать вверх и метаться из стороны в сторону. Михаил Иванович, рассчитывая на свою снасть, подтянул рыбу к берегу и с усилием вытащил ее на траву, Такой кумжи я еще не видал. Она была чуть не в метр длиной, с могучим толом, с широким и красивым хвостовым плавником.

— Ничего, — сказал Михаил Иванович, — для начала хорошо.

Когда он снова забросил лесу, я заметил, что у него не один, а два крючка: большой концевой, как обычно, и на расстоянии метра от него — боковой на коротком поводке.

— Попадет ли что на малый крючок? — спросил я.

— Реже чем на главный, по ловится...

Вот и у меня поклевка. Но я ошибся, дал рыбе стукнуться носом о камень возле берега. Крючок выскользнул изо рта кумжи, она махнула мне па прощанье хвостом и ушла.

Мы перешли на быстрину к другому плесу.

Клев начал усиливаться. Михаил Иванович зорко присматривался к воде и немедленно перемещался туда где только-что плескалась рыба. Вот он поймал еще одну, потом другую. Дело пошло на лад.

Вскоре на одной из быстрин поймал большую кумжу и я. Как это было? Мой цветной поплавок плыл по течению. Вдруг неподалеку от него из воды выскочила большая кумжа. Она пролетела не больше метра и скрылась.

Я потянул лесу на себя, стараясь показать кумже червя. Прошло несколько секунд, поплавок быстро заскользил по воде и исчез. Хватка была сильной, кумжа долго боролась, но не миновала моего рюкзаки.

Через несколько минут попалась еще одна. Сумка начала резать плечи.

«Пожалуй, хватит бегать, удовольствия получено достаточно, а всю рыбу все равно не переловишь», — подумал я и решил остаться у одпой из быстрин, чтобы отдохнуть перед обратной дорогой. До одиннадцати часов утра у меня было еще несколько поклевок, я поймал еще двух крупных кумж...

Па одном из плесов я догнал Михаила Ивановича. Он тоже закончил лов и поджидал меня.

— Как дела? — спросил я своего товарища.

— Четырнадцать хороших, остальные помельче.

Сумка Михаила Ивановича была полна рыбы. Он не ошибся, когда сказал, что утром наверстает упущенное.

На том же месте, где мы вчера расстались со случайным знакомым, мы увидели его снова. Он сидел на траве около дерева и отдыхал. Неподалеку стояла машина.

Он сообщил нам, что машина привезла грибников, которые скоро возвратятся из леса и могут забрать нас с собой.

— А как улов? — спросил я.

— Посмотрите, — усмехнулся он.

Высокая корзина до краев была наполнена крупной кумжей,

— Сколько же штук?

— Около тридцати. Едва донес.

В корзине было не менее двух пудов рыбы. Тащить такую ношу в руке шесть километров до города было тяжело.

— Ну, а как у вас дела? — в свою очередь, спросил он.

— У нас меньше, — сказал Михаил Иванович.

— Звал я вас, да не пошли вы. А какие места! Я брал только крупную рыбу, а мелочь отпускал обратно. Жалко удочки, — с огорчением добавил он, — такая зацепилась рыбина, что утащила и леску и конец удилища.

— Да, места для рыбной ловли здесь замечательные, — согласился я и прилег на траву.

По синему небу тихо плыли кудрявые белоснежные облака. Неподалеку шумела река, тихо шелестел в начинавших желтеть березах ветер. От усталости не хотелось даже пошевельнуть пальцем. Но это была приятная усталость, после которой так хорошо работается всю неделю.

От ведущего рассылки

Всем, кто пишет рассказы о рыбалке, предлагаю присылать их мне по e-mail  для публикации в рассылке. Можно присылать также рыбацкие байки и смешные истории. В письме необходимо обязательно указать, что Вы являетесь автором рассказа и разрешаете его публикацию в рассылке на некоммерческих условиях. При публикации рассказа рядом с Вашей фамилией или псевдонимом будет публиковаться Ваш e-mail (по желанию).
С уважением, Владимир Туманов.
tumanov@allfishing.ru

Рассылка выходит еженедельно (по пятницам).