|
||||||||||||||||
Архив рассылки "Рассказы о рыбалке".Выпуск № 32СОМАвтор: Остап Вишня
(Альманах "Рыболов спортсмен" 1955 г.) Вы были когда-нибудь на реке Осколе, что течет по нашей Харьковщине в самую реку Северный Донец? Не были? Побывайте! ...Оскол за славным городом Энском течет мимо совхоза, и совхозный садик буквально купается в реке. Пойма реки Оскола, где он в этом месте разбивается на несколько нешироких рукавов, заросла камышами, кугою, ивняком и густой зеленой сочной травой. Как взойдешь, головы не видно! Шумит пойма в мае и июне... Среди ивняка и камышей видимо-невидимо маленьких озерец, скрытых густой зеленой ряской, кувшинками с желто-золотыми цветочками-чашечками на длинных-длинных зеленых стеблях! А сколько там водяных лилий! Озерца соединяются узенькими ериками, такими узенькими, что по ним еле-еле можно пробиться на небольших лодочках плоскодонках из одного озерца в другое. Девушки бывало сядут в лодочку и поедут по тем озерцам и по заводям, нарвут водяных лилий и едут домой — все в белых венках, и лодка их уже не лодка, а большой продолговатый белый цветок, плывущий по реке. Девушки едут и поют и «Човника» и «Тихо-тихо», в общем, разные чудесные песни поют. Подходит вечер, в саду заливаются соловьи, к Осколу с пастбища спускается колхозное стадо, а с речки доносится игривое «Човник гойдаеться серед води...» или взволнованно-нежное «Тихо-тихо Дунай воду несс, а ще тихше дивка косу чеше»... Чудесная река Оскол... А сколько там диких уток! Если вам, чего доброго, посчастливится побывать в тех местах весною или летом, садитесь в лодку-плоскодопку и плывите по ерику тихо-тихо, чтоб пода под веслецом не плеснула, не булькнула... И углубляйтесь в камыш. Вы обязательно увидите, как между густыми камышами мелькнет головка чирка-мамы, а вокруг нее малюсенькие чирочки шмыгают, словно мышенята... А вон дальше пробирается утка-крыжень с крыженятами... А сколько там болотных курочек! Как на солидной колхозной птицеферме. Только дикие курочки не белые, а рыжевато-черно-вато-пятнистепькие, на длинненьких ноженьках. И ноженьками этими они бегают по зеленым кувшинкам, как по паркету. Зеленые листья кувшинок под ними даже не прогибаются, такие они легонькие, болотные курочки... К плесу или к озерцу подплывайте еще тише — чтоб ни звука, ни шороха! На самое озерцо не выплывайте, а остановитесь около него и глядите. Обязательно увидите белолобую лысуху с детками или выводки чирков, крыженят, широконосок... Гуляют утята, купаясь в теплой воде... Внезапно тревожный мамин голос, тихое «ках!» --и утяток нет! Их точно слизнуло. Они либо нырнули, либо к куге, к камышам, к кувшинкам прильнули. И не дышат! Опасность миновала, успокоительное мамино «ках!» — и снова веселая игра — купание посреди озерца. Чудесные места на Осколе. Тихо, тихо Оскол несет воду. Как раз против совхоза река разливается шире, вода чистая-чистая. Чуть левее — огромная колдобина, просто настоящий обрыв. — Там такая глубина, что и дна не достанешь! Там никто еще дна не доставал. Там так глубоко, что наша колокольня нырнет! Ей-бо, правда! Нырнет с крестом! Вот такая там глубина! — это мне дед Панько так рассказал.— Боже вас сохрани, там купаться! Втягивает, вглубь втягивает! Закрутит тебя, завертит... Бульк — и нет человека! — А почему оно, дедушка, закрутит и завертит? Сверху ж будто и тихо. — Да сверку от вроде тихо, а под водою крутит. И крутит, и вертит! Да это еще ничего! Там сомы живут! Там один такой сом жил, что сохрани, господи, и помилуй! Это еще при господах было. Сидим мы с паном вот тут на берегу... Нет, не так: пан сидит вот тут на берегу, а я стою подле папа. Уже темнело... Плывут гуси. Большой табун господских гусей плывет! Как вдруг гусак закричит: «Ге-ге-ге-ге!» — и по воде крыльями ляп-ляп-ляп! Гуси с криком—врассыпную. Гусак еще раз: «Ге!» - и крыльями ляп! — и нет гусака! Нырнул под воду! А на том месте, где плыл гусак, что-то как вдарит по воде, точно черной лопатой! Лясь! Только волны по воде пошли. Я с перепугу: «Свят, свят, свят! черт, пан, черт!» А пан в крик: «Давай ружье! Сом гусака проглотил!» Где там давай, разве ружье туда дострелит, на такую глубину?! Про-о-опал гусак! Вот какие сомы бывают! — Неужели-таки сом проглотил гусака? —- Не верите? А вы разве книжки Сабанеева не читали? Мне пан ее читал. — А кто это Сабанеев? — Охотник знаменитый когда-то был и рыболов. Он и книжки понаписал: и про рыбную ловлю, и про охоту, и про охотничьих собак. Пан говорил, что Сабанеев написал даже хорошие книжки. Профессор он был или еще кто... Так в тех книжках сказано, что когда-то поймали сома весом в четыреста килограммов! Вот какой сом, двадцать пять пудов в соме! Не сом, а корова! Так что же вы думаете, что он гусака не проглотит? Да вы послушайте, что дальше с тем сомом было. Да... Решили мы с паном, или вернее пан со мною, поймать того клятого сома! Вот приказал пан кузнецу изготовить огромнейший крюк. Изготовил кузнец крюк. Закалил его, заострил, принес к папу. «Ну, Панько,— спрашивает меня пан,— а чем мы тот крюк наживлять будем?!»— «Не иначе,— говорю,— паночек, как гусаком. Сом,— говорю,— уже полакомился гусиным мясом, и на гусака он пойдёт обязательно!» Приказал пан зарезать гусака или гусыню (я уж не припомню). Общипали ту гусыню, не распотрошили, а так целиком едва па огне -поджарили (гусыня упитанная была!) и нацепили ее на крючок. А к крючку тому привязали две веревки, и прикрепили к осокорю, и поздно вечером закинули в Оскол. Сомы, как вы знаете, охотятся за добычей ночью. Днем сом может зацепиться на крючок только случайно. Закинули, значит, мы гусыню в Оскол и сели на бережок, над колдобиной. Сидим, ждем. Ночь теплая, лунная. Тихо-тихо вокруг. Только слышно за садиком, как Христя, что господских коров пасла, громко выводит- Якби ж таки того пана чорти були узяли, Мы з тобою мий коханий не такэ б утяли! Сидим. Я вроде той песни не расслышал, а пан так и вовсе не слышит. Только спрашивает: «Кто это так выводит?» — «Не знаю,— говорю,— пане, это не из наших, это кто-то из хутора насело через леваду идет». Сидим, дремлем. Пан веревку в руке держит. Вдруг ка-а-ак дернет! Пан повода не выпускает. А оно пана тащит! Ну тащит с берега в воду, в колдобину тащит — и все! Пан держит веревку, а я держу пана. «Пускайте,— кричу я пану,— веревка к осокорю привязана. Не оторвет! Пускайте!» А пан: «Э,— говорит,--- пускайте! Поводить его нужно, чтоб устал!» Водим мы, значит, да и водим. А оно как мотанет, как мотанет, а затем и отпустит. Тихо вроде. А потом снова как мотанет, как мотанет! А потом снова отпустит. А мы водим! Водим себе, да и водим! — А дальше что? — не выдержал я.— Ну водите, а дальше? — Дальше? А дальше мы водим себе, да и водим. А оно как мотанет, как мотанет, а затем и отпустит. Водили мы себе, водили... — Да скорей уж, дед! Ну водили... А вытащили вы, в конце концов, того сома или не вытащили? — Да вытащили. Только ж долго, очень долго водили... Водим ото себе, да и водим... — Ну, славу богу, вытащили дед! Ну, а дальше?.. — Ох, и сом же был! Величиною, как тебе сказать, ну, не меньше, отсюда — до той вербы! Ей-бо, правда! Вчетвером несли домой! Пудов на пять, если не больше! Распотрошили его. И что же вы думаете, у того сома в середине было? В животе? — Гусак? — Если бы гусак! Мы, как увидели, перепугались! — А чего же там такое страшное было? — Было.. . Да вы послушайте. Пропала как-то у папа охотничья собака, сетер-гордон Джой. Разыскивал его пан везде и повсюду: и письма писал и телеграммы рассылал — нет Джоя. Долго ходил пан, чуть не плакал: «Пропал мой дорогой Джой! Не найдется мой дорогой Джой!» А Джой, видите, любил купаться в Осколе. Вот, когда он купался, сом его и проглотил. Того сома мы и поймали. — А вы, дед Панько, часом того... не бре... что сом собаку проглотил? — Не веришь? А вот у Сабанеева в книге написано, что в Уфимской губернии сом проглотил медведя, когда тот переплывал реку. А медведь это тебе не собака! Вот какие сомы бывают! А ты не веришь... — А вы не слышали, чтоб сом проглотил паровой катер? — Такого не слышал. Чего не слышал, того не слышал! А чему ты смеешься? Ты думаешь, что для сома катер чересчур уж велик по размеру? Есть такие сомы, что и катер проглотили бы, да им боязно. — А чего они боятся? — Очень тарахтит катер, когда по реке плывет. А если бы тихо плавал, то и катеру быть бы там, где тот Джой! И не заметил бы, как у сома в желудке очутился! Сомы — они такие! Сом очень сильная рыба, мощная. — Как-то,— рассказал мне один заядлый, но правдивый рыболов,— стою я на лодке с удочками на Днепре, чуть пониже Плютова, ловлю лещей, язей, красноперок. Добре тогда клевало... Вдруг вижу посредине Днепра мчится против течения лодка. Быстро мчится, а мотора не слышно. «Что за фокус-покус,— думаю себе,— и мотора на лодке нет, и паруса нет, и веслами никто не взмахивает, а лодка, словно глиссер, мчится». И вдруг как раз против меня лодка как закрутится на месте, как завертится, а потом прыг вперед, а потом снова закрутится-завертится на месте и то нырнет будто, то вынырнет, то нырнет, то вынырнет. Потом так нырнула, что с лодки отчаянно закричали: «Спасайте! Спасайте!» Тихо... и снова: «Спасайте!» Я за весла и к лодке. На лодке перепуганный дедуся, одной рукой за лодку уцепился, а другая рука почему-то в воду свесилась. «Что такое!» — спрашиваю. «Сом! Спасайте!» — «Где сом, какой сом!»—«На крючке сом» — «Так отцепите,— кричу,— а то утопит!»—«Затянуло на руке петлей, не отцеплю!» — «Рубите веревку».— «Нечем рубить. Подплывите, может, вдвоем что сделаем/?.— «И давно он вас возит?» — «Из-под Канева мчусь!». Едва успел я ухватиться за дедушкину лодку, а оно как потащило, как поперло, как поперло! Куда там глиссеру! Дотащило нас оттуда чуть ли не до Вишенок, а тут, слава богу, пошел сом вдоль берега, и я успел ухватиться за куст на берегу... Дергает, дергает оно—не возьмет. Я за куст крепко держусь, а оно, видно, устало... Да как не утомиться против течения столько лодку протащить... «Веревка ослабла, слава богу!»—говорит дедушка. «Тяните»,— говорю.— «Не подтяну»,— отвечает он. Так мы и мучились, пока сом, наконец, сам не выплыл и не перевернулся брюхом вверх. Усы шевелятся, и пузыри изо рта булькают. Вот-вот скажет: «Ох и устал же я, товарищи рыболовы! Дайте отдышусь, и я вас до Киеву довезу!» Вытащили мы сома на берег. Я и говорю: «Не верь — это зверь! Бей веслом по голове». Дед как бабахнул сома по голове веслом и произнес: «Аминь!» Показывает руку, а она у запястья веревкой словно перерезана, пальцы вспухли и стали синими-синими... Ну и сом, я вам скажу! С лодку величиной...— «Так как же,— спрашиваю,— оно, это страшилище, вас подхватило?» — «Выехал я на сома,— отвечает дедусь,— плыву себе на лодке, а под ней, знаете, крюк с наживою. А веревку с петлею я за руку привязал. Сом как ухватит, как изо всей силы дернет. Ну и пошло! Если бы я не ухватился за лодку, лазили бы по мне раки. Удержался все-таки. А как мы теперь домой доберемся? Не близко!» Сом — рыба оседлая. Живет сом в одной какой-нибудь яме и почти никогда ее не покидает. Это — великовозрастный сом. Молодые сомята, те попроворнее: они бродят по всей реке, на чужие «улицы» заплывают. Чем питаются сомы, что они едят? Сомы едят рыбу, жаб, утят, гусят... Лучше всего сом ловится теплыми летними месяцами, ночью. Ловят сомов удочками, берет он и на спиннинг, а большой сом — на специальные огромные крюки. Чем наживлять крюк на сома? Червяками, живцами, лягушками, можно нацеплять куски мяса... На больших сомов на крюк, как вы имели возможность убедиться из нашего рассказа, лучше всего нацеплять гусака или гусыню, собаку сетера-гордона, бурого или гималайского медведя. На белого медведя сом не берет, так как белый медведь—зверь полярный, а сом любит теплые воды и не очень холодных зверей. Как ловить сома? Очень просто: наживляйте крюк, сидите и ждите. Начнет клевать — подсекайте. Подсекли — вытаскивайте. Вытащили —сразу же берите нож и потрошите сома, так как были случаи, когда у сома в желудке находили всякие интересные вещи: копченую колбасу, вареного рака и парочку целеньких шпрот. Вот почему иногда сом принесет вам не только самого себя (а это очень вкусная рыба, если ее зажарить), но еще и какую-нибудь закуску. Интересная рыба сом! Раньше, как свидетельствуют дореволюционные рыболовы-спортсмены, сом весил до 400 килограммов, глотал собак и медведей. Возможно, что с развитием рыболовства сом будет весить тонну и будет глотать симментальских бугаев и небольшие буксирные пароходы... Все возможно, хотя мы лично, рыболовы-писатели, в это не очень-то верим. Нам не к лицу, мягко выражаясь, преувеличивать. А сома... Сома мне самому доводилось видеть такой величины, как комбайн... Только чуть длиннее. Это, дорогие товарищи, серьезно и без всякого преувеличения. От ведущего рассылки Всем, кто пишет рассказы о рыбалке, предлагаю
присылать их мне по e-mail (в формате html) для публикации в рассылке.
Можно присылать также рыбацкие байки и смешные истории. В письме необходимо
обязательно указать, что Вы являетесь автором рассказа и разрешаете
его публикацию в рассылке на некоммерческих условиях. При публикации
рассказа рядом с Вашей фамилией или псевдонимом будет публиковаться
Ваш e-mail (по желанию). Рассылка выходит еженедельно (по пятницам). |
||||||||||||||||
