Архив рассылки "Рассказы о рыбалке".

Выпуск № 207

ИВАНОВО МЕСТО

Автор: Александр Жарков   zhatan@yandex.ru

Вместо предисловия.

За свою рыбацкую жизнь знал множество рассказов о фантастических успехах на ниве рыбной ловли. Моя практика показывала, что большей частью они были, мягко говоря, преувеличением, а в других случаях откровенной брехней, потерпевших фиаско рыбачков, и пытающихся таким способом, «сохранить лицо». Однако, были и случаи с людьми, которым я всецело доверяю, хотя мне самому повторить их успехи почти в то же время и в том же месте не удавалось. Это отношу к таинству рыбалки, где, как в любви, повторы вряд ли возможны, но! иногда жизнь подбрасывает такое, что, по прошествии времени, сам себя спрашиваешь, а было ли это? Мой рассказ, совершенно правдивый, в чем, как я думаю, его главное достоинство, даже имена и названия мест сохранены - просто, однажды это было.

Точно уже не помню год, то ли восьмой, то ли девятый, но то, что был апрель и его 15е число помню точно.

Работа в пятницу прошла без осложнений и на выходные решено оставить штатных дежурных, поэтому на рыбалку можно было собираться с легким сердцем. Жена по семейным делам, пребывала на юге и, все это, придавало моему состоянию почти абсолютную степень свободы. Душа пела и рвалась на волю. Да тут еще масла в огонь подлили закадычные друзья рыбаки - конкуренты, которые уже после утренней оперативки по телефону вкрадчиво сообщили о намерении поехать полным составом «группы ТЭЦ» на Море и обловить «некоторых, отбившихся от коллектива». Затем последовали звонки от «независимых»: куда? с кем? Чувствую, страсти накаляются, звонки идут за звонками, ажиотаж полный, кажется, вся мужская половина на комбинате сейчас ни о чем, кроме рыбалки, не думает и спешно собирается и, вот- вот, займет самые уловистые места. К тому же погода стоит теплая, и прогнозы подтверждают, что так будет и впредь. Льду осталось быть с неделю. Клев, по опыту, в это время должен переходить в жор. Золотая пора для подледного лова. И я закусил удила! С превеликим трудом дождался окончания рабочего дня, почти бегом до машины и быстро в магазин, закупить все необходимое и прямым курсом к дому. Быстрые сборы, «Нива» загружена, осмотрена и поставлена на подогрев, а будильник на 3 часа. Так - еда, одежда, снасти - вроде все в наличии и в должном качестве, пытаюсь заснуть. Но, не тут-то было: «закушенные удила» давали о себе знать. В возбужденном сознании проплывали картины будущего, образы друзей - соперников маячили с увесистыми окунями и въедливыми ухмылками. Каждый из 270 километров пути до Моря виделся то с гололедом, то в снегах по ступицу… Постепенно все слилось в какой-то общий, непрерывный поток событий, людей, машин..., стало приобретать размытые черты и растворяться в колеблющейся дымке. Усталость брала свое и, наконец, заснул. Сон не долгий и осторожный - писк будильника как выстрел. В 3.30 долгожданный запуск двигателя - ну, «Кума», не подведи! Спящий город позади, впереди долгая ночная дорога и теперь уже можно неспешно привести мысли в порядок – я на воле! Работа, семейные дела в сторону. Об этом не сейчас. А вот Иван, где он? Не позвонил, укатил на Ладогу. Видимо, мой расплывчатый ответ о планах на ближайшие выходные его не устроил и он, чтобы не упустить последние морозные дни, двинул на щуку к староверам, на Чулымские старицы. После 20го оттуда не выбраться, дороги раскиснут, а вот щука перед икрометом буквально жрет. В прошлую весну мы с ним там неплохо «покарнавалили». Время торопит, туда ехать надо именно сейчас. Конечно, он свободен, а мне прикованному пятидневкой к работе, выбора нет. Проблема в том, что не могу я в среду точно сказать, как сложится ситуация на работе в выходные и позволит ли обстановка вырваться из цепких лап непрерывного производства. Да.., начал уже оправдываться, но с другой стороны, это действительно так и Иван об этом знает. Но созвониться-то можно было. Что называется – заработался. Одним словом, проявлена преступная нерешительность, и оправдания тут нет. Будем править ситуацию. Дорога, дорога…Что – то, там, впереди… Одному будет скучновато, да и опасно на льду. Впрочем, жить вообще опасно, но как сказано: «Кому быть повешенным, тот не сгорит». Ощущения быть утопленным, у меня нет, а интуиции я доверяю, поэтому вперед и только вперед. Три часа на скорости 90, с небольшими вариациями и, вот, с крутого дорожного бугра открылось Море, еще не в полном свете, берега кое-где в тумане и полутьме, но все равно, зрелище завораживающее. Несколько поворотов и я в Новоселове. Половина седьмого утра, на улицах редкие прохожие, но у знакомого дома уже стоят машины, а это значит, что насадка и прикормка есть! Хороший мужик Николай - мормыш у него недорогой, всегда крупный и, как мне кажется, даже наглый в своем желании вылезти из валенка - окунь мимо такого не пройдет! Окружающий народ, затарившись, радостно потирает руки, предвкушая сегодня неплохую рыбалку, все исключительно вежливы и приятны друг другу. В воздухе витает дух братства и исключительного взаимопонимания. Эх! Всегда бы так. Хозяин дома осторожно наполняет валенок доверху свежими бокоплавами и, получивши оплату, благославляет меня на удачную рыбалку. Пара живописных дорожных подъемов и вот, залив Сарагаш. В районе сужения, на всем его протяжении, еду как по улице: и слева и справа стоянки с палатками и без них. Кое-где на льду вижу небрежно разбросанных засинелых подлещиков и окуневую мелочь. Уже светло, надо торопиться – утренний клев на Море лучшее время. Дорога после рыбацкой стоянки стала не на шутку беспокоить: надледная вода замерзла сантиметров на десять и рыбаки в этом вторичном льду пробили достаточно глубокую даже для «Нивы» колею, ход машины замедлился, идет с трудом, то и дело, задевая мостами ледяные торосы между колесами. Видимо в водохранилище здорово спустили воду, лед в заливе осел и вешняя вода набралась сверху и замерзла. Рулю очень тщательно, выписывая кренделя вслед за ранее проезжавшими. Хотел пробить свой путь, но почти сразу же встал. Да! До ледокола передним колесам «Нивы» далековато. Дал реверс и вот крадусь по чужой колее, заполненной чистейшей весенней водицей, которая регулярно заливает лобовое стекло и перелетает через всю машину, смывая налепившуюся за долгий путь грязь. Остается молиться ВАЗовскому изделию и Сарагашскому льду. Только бы не было трещины! Душонка вибрирует, руки намертво вцепились в баранку, мозг отслеживает ледовую колею до мельчайших подробностей. Однако, все кончается и Сарагаш, с его 18-ю километрами, тоже. Фу! Даже вспотел маленько. Показались Ворота - стометровая горловина, соединяющая залив и Море. Здесь лед поднялся, стал чистым и прозрачным, наледи как не бывало, машина при малейшем изменении газа вертится как юла на этом зеркале. Немного побаловался. Края горловины обрамлены высокими мрачными скалами, по карте между ними глубина около 30м. Хоть лед и толстый, коленки подтрясывает все равно. Мысленно представляю толщу ледяной воды под моими колесами – «ежели чего», даже не всплыть. На память приходит случай десятилетней давности. Поехали по Морю в Черную Кому на леща. Это была одна из первых экспедиций по льду, и мы толком не знали особенностей жизни водохранилища зимой. А они были и еще какие! Едем вниз по течению, в Кому, то есть, и, вот, нате вам: по всей ширине, от берега до берега, ледяные торосы. Льдины «домиком» друг на друга и не объехать. Встали, походили, посмотрели: открытой воды не видно. В одном месте «домик» оказался невысоким, топором немного улучшили путь и переехали. Дальше лед как лед. Порыбачили, переночевали, еще порыбачили и катим домой. Скорость под 70. Едем да и едем, да и что не ехать - путь ровнехонький. И вдруг впереди еще не ясно, в сотне метров, что - то затемнело на льду. Хорошо сразу ударил по тормозам. Машину повернуло бочиной и потянуло по инерции как на лыжах, слава богу, лед был снегом покрыт, это и спасло. Остановились, смотрим и от ужаса глаза закрыть не можем: в метрах пятнадцати от нас лед разошелся на ширину двух легковушек.

Черная зловещая вода дымится на морозе и вроде бы приговаривает: «Ну, ну. Давайте, что приуныли! Тут не такие бывали». Трещина эта тоже от берега до берега. Мужиков заставил по одному выползти из машины и тихохонько сдал назад и уж затем, с дрожащими коленками, докатили до пологого берега и по льдинам, лежащим на грунте, объехали проклятое место.

По рассказам не всем тогда повезло: трое новоселовских мужичков, будучи изрядно навеселе, после удачной рыбалки, поздним вечером на мотоцикле влетели в эту погибель. О спасении, при глубине больше 20 метров в клящий мороз, говорить не приходиться. Такие вот здесь нюансики. Поглядываю на лед и преодолеваю искушение забуриться, так и кажется, что в соответствии с окружающим пейзажем в мрачной глубине громадные окунищи стаями рыскают в поисках поживы, но по опыту знаю, что рыба сейчас не в этих местах и с правым поворотом выезжаю через Ворота в Море и останавливаюсь. Простор необыкновенный, он просто подавляет своим величием, как много всего: неба, льда, воды, гор, хочется встать на колени и поклонится Создателю. Противоположный берег еле виден в неясных очертаниях лесистого хребта, на юг ледяная ширь простирается до горизонта, на севере с небольшим изгибом, Енисей, уставший бороться с горами и льдом, сдался – распластан, умиротворен необозримым ледяным полем. И над всем этим первозданная тишина. Время осязаемо остановилось и моя рыбацкая душа, впитывая всю эту необъятную ширь и величавый покой, подсказывает, что стою я перед вечностью. Много чего будет и пройдет, но ЭТО будет всегда! Белесая весенняя дымка и теплый юго-западный ветер привносят ощущение тревожных перемен. Весна грядет! Река, хотя и усмиренная плотиной, все равно сметет ледовый панцирь, который сейчас кажется вечным и незыблемым. Какая мощь во всем этом, сознание переполняется животным восторгом из-за того, что ты тоже здесь, видишь это великолепие и понимаешь, что это только миг – миг совпадения обстоятельств места и времени, моих и ее, матушки природы. С тихой грустью отмечаю, что у нее этих мгновений миллиарды лет, а у меня только некоторые дни. Тихий шелест шин по абсолютно чистому льду немного успокоил, но все равно держусь подальше от береговых скал, там видны трещины, торосы и, в одном месте, у самых камней, мелькнула зловещая черная полынья. Под машиной трещины разбегаются паутиной и показывают, что лед чрезвычайно толст и чист. Подо мною глубина 25 метров, скорость 70, справа мелькают заливы и заливчики, кое-где сидят рыбаки, я от них уже далеко, вижу только небольшие черные точки. Машина несется, уже почти по средине створа, прямо, по идеально ровной поверхности – полное ощущение полета. Люблю такие минуты. Все ближе место предстоящей ловли - Разлив. Это улово с небольшим уклоном дна и незначительными, по морским меркам, глубинами. Весной здесь останавливается лещ громадными косяками, идущий в Знаменку, на траве постоянно держится мелочь различных пород, ее пасет крупный окунь с налимом. Это теоретически. На практике же, приходится искать, ждать, выбирать насадку, глубину и делать черт знает что, чтобы увидеть у своей лунки приличный рыбий хвост. Неделю назад, в воскресенье, мы с Иваном как раз этим и занимались. Начало дня не принесло радости - клевал мелкий окунек, что нас не устраивало, и мы в поисках лучшей рыбацкой доли избурили довольно большую площадь с глубинами до 5м. Результат тот же: дергал и, довольно бодро, окунь до 100гр.
Собрались на совет – что делать? В результате, решили двинуться на глубину, хоть долго и тягостно опускать мормышку на 10 метров, но ловить мелочь как-то неспортивно, что ли… Набурили около 20ти лунок по глубинам от 7 до 15м. В каждой новой лунке сразу же поклевка, но одна! - окунь чуть крупнее, ловленного утром. А далее – тишина. Прикормка мормышем на ситуацию не повлияла. День уже клонился к закату, а еще предстоял неблизкий путь домой, решили пробурить по последней лунке и сматывать удочки.

Задуманное далось с трудом – ножи в ледобурах уже требовали внимания, да и лед за метр с лишним это кое-что. Взмокли, растелешились, сидим в трех метрах друг от друга на своих ящиках, усталые и недовольные – «Да, хорошее дело рыбалка!», как всегда, в таких случаях, выдает Иван. Однако, вижу, времени зря не теряет: садит на серебристую мормышку вареного мормыша и, дрожащими от усталости руками, медленно опускает снасть в лунку. Я уже ни во что не верю и только наблюдаю.

Леска ровными кольцами сходит с катушки метр за метром. Кивок как живой дрожит и кланяется то сильно, то не очень, будто кто-то сидящий в ледяной воде заглатывает леску кольцо за кольцом – пора бы уже и дну быть, а вот и оно.

Иван чуть поднимает мормышку и выдает свой знаменитый в наших кругах окуневый «паркинсон»: колебания сначала мелкие и с небольшим подъемом, затем короткая пауза с последующими размашистыми вибрациями, вверх, до метра и спуском вниз с плавными покачиваниями.

Однако на дне это искусство не оценили. Стало совсем тоскливо. Что же делать-то? Проделано столько работы! Кивок продолжал исполнять свой танец, но надежда таяла с каждой секундой, я уже поднялся, чтобы начать сборы, как вдруг оранжевое колечко на конце кивка остановилось, раза два сделало поклон воде и замерло на вытянутой леске. Иван аккуратно подсек и начал вываживать. По тому, как была натянута леска, понял, что рыба солидная. Пару раз он давал обратный ход - наш подводный «друг» тянул так, что леска 0.16 могла не выдержать.

Кажется, время замедлило свой ход: каждое движение рук моего компаньона отмечалось в сознании с мельчайшими подробностями: вот уже рука опускается в лунку, погружается в воду и, наконец, здоровенный горбач с широкими ярко зелеными полосами шлепотит оранжевым хвостом по льду. «Учись, пока я жив!» - подмигивая, довольно изрекает дядя Ваня и небрежно бросает трофей в пластиковый мешок. Я мигом насаживаю живого мормыша и стравливаю леску в своей лунке, быстрей, быстрей - все! Вольфрамовый шарик медного цвета на дне. Ударяю мормышкой несколько раз по дну, и с мелкими колебаниями осторожно поднимаю, а вот и поклевка! осторожная, но довольно четкая. Кивок замер и - эх! подсекаю. В глубине со мной не согласились, и последовала сильнейшая для моей снасти потяжка. Осторожно стравил около метра лески, дал рыбе немного поводить меня и начал подъем. Вот уже добыча вошла в лунку все ближе и ближе, уже вижу окуневую голову, подхватываю рыбину рукой еще в лунке и аккуратно кладу на лед – красавец! Крупнее чем у Ивана, на взгляд грамм 600- 700. «Однако, нашли» - пытаюсь я подвести итог нашим усилиям – «Лови! Поймаешь хотя бы трех, тогда соглашусь» – слышится мне в ответ. И тут же, словно в подтверждение этих слов, он вытягивает второго окуня. Я тоже повторяю, как завороженный, ритуал насадки, спуска и покачивания мормышки. Не прошло и минуты – поклевка. Тяну, тяжесть на леске кажется неимоверной, душа поет и трепещет – только бы не порвал леску, но ближе к поверхности рывки слабеют и вот уже второй экземпляр не меньше первого отправлен в мешок. Вот он момент истины! Значит, настоящий окунь в Море есть, значит, прав был Чернов, когда рассказывал о «горбылях» в Разливе. Конечно, и я «догадывался», что в таких просторах и глубинах должны водиться соответствующие экземпляры, но ловились-то не они. И вот, на тебе! Что- то похожее на успех. Как жаль, что день уже кончается, солнце укатилось за горы и начало быстро темнеть. Клев у нас прекратился, хотя минут через десять Иван все-таки вывел третьего. Настроение великолепное, путь домой в таких случаях не утомляет. Место, как могли, отметили и договорились никому об этом эпизоде не сообщать, в надежде порыбачить на следующие выходные. И вот, сейчас, в силу сложившихся обстоятельств, еду один. Справа, в небольшом заливчике, около берега, вижу целый рыбацкий табор: машины, палатки с дымящимися трубами, значит, сидят уже давно. Это лещатники, ночью они все в работе по основному своему профилю, а днем, кто не спит, дергает окунишек. Народ шумный и не всегда трезвый, вследствие этого иногда проблемный, слава богу, места здесь достаточно, мы с Иваном были от них мористие, на полкилометра, и нам никто не мешал в наших изысканиях.

Ищу приметы наших прошлых лунок – как сейчас помню: на льду был плотный снег и в десяти метрах от лунок мы воздвигли небольшую снежную горку. Сейчас – же, насколько хватает взгляд - чистейший лед, отполированный солнцем до зеркального блеска.

Координаты места по береговым ориентирам примерно восстановил, но лунки как испарились. Начавшийся мелкий дождик, черт бы его побрал, делал свое пакостное дело: дошлифовывал лед, уничтожая так нужные мне следы прошлого и мочил меня в зимнем одеянии. Теплые штаны на коленях уже намокли, и уровень комфорта падал с каждой минутой. Но больше раздражало отсутствие с таким трудом, найденного на минувшей неделе, уловистого места. Полчаса хождений по льду в разных направлениях ничего не дали. Настроение на нуле. Весь мокрый и злой сажусь в машину открываю дверцу и тихо еду по нарастающей спирали, вглядываясь до рези в глазах в лед. Нет лунок! Да что ж это такое!? – ехал на праздник, а вместо этого придется опять ковырять метровый лед в поисках рыбы, одному, на дожде. Вот уж точно, влип! Однако, стоп! Успокоились! Так далеко можно зайти, это подход не конструктивный. Начнем с береговых примет еще раз. Может быть, взять чуть южнее… Между лунками было три метра. Ищем. А кто ищет, тот чего – то, да найдет. Так и есть. Вот она, удача! Наконец – то! В метрах четырех от машины обнаруживаю в толще льда едва заметные окружности, две! И между ними положенные три метра! Надо же так остановиться! Это судьба! Видимо, на неделе стояло тепло, весь снег сошел, и от замерзших лунок остались только эти чуть приметные, пунктирные следы. Бурю. Замеряю глубину крупной мормышкой и получаю одиннадцать метров. А было восемь. Как это понимать, пока не знаю. Воду что ли энергетики подняли? Но что – либо еще искать и уточнять сил уже нет. Попробую здесь. Мормышка с крупным зеленым мормышем уходит в темную весеннюю воду и вот кивок замирает – дно. Кто же там, в холодной мокрой темноте, рядом с моей снастью? И есть ли кто вообще на такой глубине? Представляю, как мормыш шевелит многочисленными ножками, когда я покачиваю кивок, а я стараюсь, покачиваю мелко-мелко, рука напряжена в ожидании подсечки, но поклевки нет. Ну, что ж, други мои! Тогда мы вас подкормим! Бурю лунку выше по течению и выгружаю на дно полный контейнер мормыша. Теперь не плохо бы и чайку испробовать, пока окуневый народ гоняется за козявками. После всех моих злоключений чай с медом показался божественным напитком и, если бы не дождь, можно было бы и порадоваться жизни. Попивая чай, поглядываю на удочку – кивок чуть подрагивает в такт с порывами ветра и только. Минута прошла, другая… Да… Картина не радостная: почти в центре громадного ледяного поля, под дождем, одиноко и недвижимо, как истукан, сидит в зимней шубе с обрезиненными валенками на алюминиевом ящике некто, отрешенно прихлебывая чай и тупо вперив взор в одну точку. И, если бы кто со стороны наблюдал за мной, наверное, спросил: «Сударь! У вас все в порядке?» Ну, это со стороны, а в душе, несмотря на расслабляющий напиток, все напряжено - взгляд не отрываю, и вот, надо же! замечаю медленное, но уверенное колебание – неужели берет?! а затем ну, прямо классически, по-окуневски, резкие рывки - отбрасываю в сторону стаканчик с остатками чая и подсекаю! Есть!!! Ох и ох! Леска натянулась до звона, кто же это там так тянет? Даю слабину, мой противник немедленно ее выбирает, дал погулять ему, бодается в разные стороны, но натяжение уже поменьше. Подтягиваю осторожно, осторожно, главное, чтобы не порезал леску о нижнюю кромку льда. Подается, все легче и легче. Подъем наверх, без промедления, перепад давления действует на рыбу успокаивающе, а вот и он, зашел в лунку: матерь божья! голова – то какая огромная! Рукой подхватываю в воде и выталкиваю рыбу наверх. Вот это трофей! Горбач под килограмм, весь в ярких зеленых полосах и оранжевых плавниках, ошалевший от происшедшего яростно бьет лед широченным хвостом. До чего же красив! Какая удача! От радости не знаю что делать, комок в горле, тупо смотрю на добычу и не замечаю ни дождя, ни мокрых коленок, чувствую, что уровень адреналина зашкалил все допустимые уровни, по спине молниями пробегают мурашки, дрожащими пальцами беспорядочно перебираю леску и отчего-то пробую ее на прочность. Взгляд завораживающе остановлен на рыбине. В мозгу крутится одно восторженное слово: КАКОЙ! Через десяток секунд оцепенение прошло. Пора приниматься за дело. Быстро сделал новую лунку в полуметре от прежней и установил на эти лунки зимнюю палатку, с дровяной печкой, деревянным дном и самое главное на салазках, чтобы не так лед морозил снизу, а в случае необходимости можно было бы менять место ловли. Машину поставил боком к палатке, чтобы ветер не выдувал тепло и не тревожил мое сооружение. Печь загружена мелкими березовыми чурочками, растоплена и уже вышла на режим, мерно гудит жестяной трубой, наполняя уютным теплом мой временный приют. Дождь мелкой дробью бьет по нейлоновой крыше, еще больше подчеркивая всю благодать моего нового состояния. А у меня, и в правду хорошо. По всему полу расстелены теплые одеяла, я, первым делом, переоделся, сижу в теплых шерстяных носках, в сухой одежде, объем палатки рассчитанной на двух человек, позволяет мне и лечь и сесть, сушить мокрую одежду, кипятить воду, иметь хороший доступ к лункам, одним словом, комфортно рыбачить в тепле и уюте. Так и хочется сказать спасибо себе родимому за палатку, не зря убито столько времени и фанеры с нейлоном. За обустройством места ловли прошло больше получаса. Возникли сомнения: а клев-то будет? Еще раз прикормил, настроил две удочки – одна на подставке, другая в руке с осторожной игрой. К счастью, одиннадцатиметровая толща воды, видимо, хорошо гасила мое ерзанье по льду и производимый шум, так как минуты через три вижу сдержанный интерес к играющей насадке – кивок раза два-три просигналил и остановился – подсекаем и, ух! и, эх! «Товарища» невозможно оторвать от дна, сопротивление упорнейшее, тянем каждый в свою сторону и в этой борьбе оба замерли: у рыбы, видимо, нет сил, а я боюсь обрыва лески. Стоим… Вот ситуация! Даю медленно слабину и возможность «погулять» и после этого потихоньку подтягиваю, идет. Все-таки вода холодная и энергии у него в мышцах не так много как летом. Вытащил бы я в августе окуня за килограмм на леску 0.14! Тяну быстрей и быстрей, идет с тупыми рывками, вот уже в лунке, ну и ну, при диаметре ледяной дыры в 200мм. окунь как поршень поднимает воду, подхватываю страдальца и через секунду он у меня в руках. В горле пересохло от происшедшего: таких горбылей я давно уже не наблюдал, ее величество удача подкинула экземпляр за килограмм. Он на обычного окуня то не совсем похож – большущий горб нависает над головой, громадные плавники, большое белое брюхо, хвост почти с мою пятерню и сам он весь такой здоровущий и шевелится с таким звуком, будто в мешке поросенок. Это что ж такое?!

Каждый следующий крупнее предыдущего?! Ну, дела! Эх! Как жаль, что нет Ивана! Дрожащими от азарта руками насаживаю на мормышку очередного бокоплава и - на дно. Пауза минут в пять дала понять, что на той стороне спокойствие покинуло обитателей, и моя козявка с вольфрамом их насторожила – не берут. Да это и понятно, по подводной охоте знаю, что тревожное поведение одного приводит в замешательство всю стаю. А такой крупняк осторожен вдвойне. Надо их заинтересовать и сбросить контейнер не на дно, а в метре от него, чтобы возникло «облачко» живого мормыша. Опасности перекорма таких экземпляров, думаю, не будет. Ловите, «робяты»! Полный контейнер на 200 грамм уходит вниз. Хотел бы я взглянуть, что творится сейчас на дне. После непродолжительного «дриблинга»- поклевка. Четкая, уверенная - тянем! По ощущению на леске «оковалок» под килограмм, но, в этот раз ошибся: без особых проблем вывел окуня грамм на 600. Во время обработки пойманного, замечаю игру кивка на второй удочке, бросаю все и тяну. Да не тут-то было! Ощущение такое, будто крючок цепанул корягу. По опыту знаю, что так берет налим, а при моей леске это безнадежный вариант. Но «налим» зашевелился и начал потягивать в стороны, да так сильно, что я с трудом успевал стравливать леску, стравил уже метров 10, на катушке осталось метра три. Что делать после того как закончится запас? Такого зверя не сдержать, пытаюсь подтягивать, удается! Идет! Минут пять «тяни - толкая» и экземпляр у льда, но заходить в ледяной туннель упорно не желает. От напряжения лоб покрылся испариной, стою на коленях перед лункой, спина, кажется, уже никогда не распрямится, но слабеющие рывки рыбины пьянят и наполняют все существо неповторимым восторгом. Сквозь воду вижу окуня, боком закрывшего все отверстие лунки, это ж!.., дыхание прямо перехватило, да это килограмма на три будет! такого «бабая» не поднять. И точно, видимо, отойдя от перепада давления и испугавшись света, «бабай» рванул в спасительную глубину, оставив меня с жалким обрывком лески, с дрожащими руками и блуждающим, бессмысленным взглядом. Да! Вот она, рыбацкая драма! Как жить дальше? Где найти силы что-либо делать после такого? Такая рыбина, на расстоянии метра! Да я в жизни подобной не видел и где она? А мог бы поймать! Одна мысль успокаивала – не пролез бы ОН в мою 20 сантиметровую лунку. Вылез из палатки, полной грудью вдохнул свежий весенний воздух, чуть припахивающий тайгой, стало легче, огляделся: вокруг никого, ветер поутих, а дождь продолжал накрапывать и, видимо, отогнал одиноких лещатников, подбиравшихся к моей стоянке. Знали бы они, что тут у меня творится! Дождевая вода, скопившаяся на льду, закручиваясь по спирали с шумом вливалась в мои лунки – хорошая примета – говорят рыбаки про такое, и, кажется, они правы. Да! Вот вам и рассказы про больших окуней, которые бередили душу. Раньше этому не верил, а подишь ты! Оказалось - правда! Не врал местный тракторист. Но, время уходит, и вместе с ним уйдут и окуни. Продолжим наши опыты. А чтобы сходов не было, усилим снасть, тем более, что в запасе есть леска 0.18. Сказано – сделано. Убираю вторую удочку и, с крупной вольфрамовой «грушкой» под серебро, на новой леске, сажусь на основную лунку. Дождь, кажется, стал затихать. Небо прояснилось, стало светлее, и зашумел ветер. В палатке по-прежнему тепло и уютно, пойманные «оковалки» сердито ворочаются в мешке, в дальнем углу. Не клюет. Очередные 200 грамм мормыша уходят на дно. Пора и мне перекусить. Сохраняя традицию, обмыл улов, капнул енисейскому Нептуну с десяток капель коньяка в лунку и по языческой методе помолился коленоприклонно, полушутейно – полусерьезно, на Солнце. Молитва была простая и состояла из двух частей: первая - здравица светилу, вторая - просьба задержать крупнячок и организовать клев. Видимо, наверху вняли моим словам, и связь с Нептуном у них была отлажена, так как я уже через минуту увидел поклевку. И началось! Вот и скажите, что Бога нет! Окунь, временами, прямо, дурел: клевал беспрестанно, причем самый мелкий был 400гр. Конечно, надеясь на высшие силы, я, тем не менее, регулярно подкармливал, почти валенок мормыша «робяты» съели, хотя и не всем это пошло на пользу.

В итоге: ТРИ экземпляра потянули за КИЛО ВОСЕМЬСОТ, ДЕВЯТНАДЦАТЬ! штук весили немного больше 1.5кг., одиннадцать - чуть больше килограмма и штук девять - «мелочь» - от 400гр. до 1кгь. Вот это рыбалка! Такой улов только во сне может присниться. По нескольку раз разглядывал и ощупывал окуней, не веря, что это я выловил все это вот здесь и сейчас! Несмотря на достаточно прочную леску и регулярную перевязку мормышки (страховка от усталости лески на узлах и перегибах) сходов было предостаточно: то «оковалок» с запредельным весом, то я в порыве азарта рвану при подсечке, но сам процесс! Все это происходило как во сне, вроде и не со мной. Я в радостном возбуждении даже ослаб, столько адреналина за день! Организм такого еще не знал и подсказывал, что надо уже как-то это все завершать. Эх! Как хотелось все это показать моим друзьям-товарищам по рыбацким делам, «учителю» Петру Дикому, хохотнуть над его 19тью удочками, показать окуней Сереге Романову и спросить: таких ли ловил он на Убее? Или мои все-таки крупнее? А как бы Иван порадовался! Вот кто может бескорыстно радоваться за другого, кстати, очень редкое качество. Стоп, стоп.., батенька вы мой, уже и звездная болезнь дает первые симптомы. Спуститесь с небес на лед, впереди ночь и ее надо встретить во всеоружии. Выполз на полкорпуса из «жилища», осмотрелся. Вот тебе раз! Обстановка то, поменялась! Солнце быстро скатывалось к западным вершинам сопок, стало сумрачно, неуютно и морозно. Ветер окреп и стал не на шутку меня беспокоить тем, что сменил направление и дул теперь с севера. Палатка у меня оказалась ориентирована широкой стороной к ветру. При порывах она опасно кренилась, и мне пришлось использовать себя в качестве балласта. Азарт хуже поноса! Не нами сказано! Проворонил ветер. Ну, чтобы не выйти час назад и не перегнать машину к широкой северной стороне, когда ветер был еще не так силен! Сейчас этот маневр сделать невозможно: порывы хиуса угрожающе приподнимали палатку вместе со мной и моими «оковалками», положенными в двух мешках на ветренную сторону. Спасали два металлических штыря, которые я заколотил в лед на половину длины, как знал, у южной стенки, они то и не давали палатке скользить по ветру, но через них - то может перевалить, как пить дать. Стало по-настоящему страшно. Представил: сорванную палатку ветер катит, как «перекати - поле», по зеркальному льду, километров десять или больше, до противоположного берега. А что при этом будет происходить со мной и содержимым палатки, включая раскаленную печку, одному богу известно. Вокруг уже кромешная тьма и никого. До лещатников в такой круговерти не докричаться, не услышат. Теперь остается уповать на удачу и свои 90 кг. веса. Оделся во все теплое, лег на самый край ветреной стороны и как яхтсмен, выравнивающий яхту, сдерживал палатку от ударов стихии. А она словно мстила мне за пойманных окуней – ветер усилился до рева, веревки, привязанные к машине и крепящие каркас палатки от юго-западного ветра, теперь уже бесполезные, буквально выли и гудели на все лады, двойная нейлоновая стенка выпучилась внутрь, как сито пропускала холодный воздух и, несмотря, на работающую печку, ощутимо захолодало. Палатка подскакивала от порывов вместе со мной и, самое страшное, с этой самой горящей печкой, с треском брякалась об лед на прежнее место, когда порыв ослабевал. Чтобы не сгореть, приходилось ногою придерживать раскаленный корпус в моменты его наибольшего подлета. Запах жженой резины «приятно» дополнил обстановку. Мысленно подсчитывал угол подъема, кренило градусов на 30, иногда были рывки с куда большим уклоном и, вот при этом, то, у меня внутри все замирало – конец! Перевернет! Однако, проносило и я радостно хряпался об ледяную твердь, когда у хиуса заканчивалась злобная сила. Все вокруг было настроено против меня. И грозный ревущий ветер, и мороз, и необъятная ширь морского льда, и ночь, мрачная, долгая - предолгая. Я был чужим, инородным в этом древнем природном раскладе. И, кажется, кто-то властный и могучий намеревался зачистить занимаемое мной место и вернуть урагану первозданную гармонию полета над чистым льдом. В мыслях, на самый крайний случай, чтобы выжить, я уже распрощался с палаткой, черт с ней, пусть уносит, утром поеду и заберу остатки, главное успеть вылезти. Но тут прорезался внутренний голос: «А что это нам так страшно стало? Что, первый раз в Море на хиус нарвался? Вспомни, как в прошлый год на Сарагаше поздним вечером при таком же диком ветре с Иваном поставили две палатки, ДВЕ! и потом утром таскали лещей, да каких! Ну, сейчас ты один, так что ж! Ну, подбрасывает и что? Ты ж на планере когда то летал! Не боись! Не сдавайсь! Лежи до победы. Жди, когда ветер затихнет и сразу крепи палатку с северной стороны».

А ветер не стихал и, даже, наоборот. Не знаю, какой компрессор на севере производил такое чудовищное давление, только здесь на ледяной равнине, где не было ни каких препятствий, обжигающе холодный воздух сметал все на своем пути. Казалось, его можно было потрогать и подержать в руках упругую воздушную ленту, которая хлесткими порывами обжигала лицо, руки и упиралась живым разъяренным существом во все, что было на ее пути. Машина, стоящая задом к потоку подрагивала и, казалось, вот-вот покатит вперед, в открытое Море. Свет от фонаря позволил разглядеть причину ее стойкости: днем колеса нагрелись и втаяли в лед, а грянувший мороз закрепил мой аппарат вдобавок к ручному тормозу и первой передаче. Уже лучше. Вспомнил рассказ новоселовских рыбаков, когда они по перволедью на новом, абсолютно гладком льду попали в такой же ветер и не смогли вернуться к машинам с середины залива. Их просто сносило со льда. Слушая, я не верил тогда. Но теперь, лежа в дрожащей и подскакивающей, готовой перевернуться в любую минуту, палатке, мысленно соглашался с мужиками и завидовал им черной завистью. Они, доехавши «под парусом» на подошвах сапог до противоположного берега, хоть и с трудом, но добрели до машин, обогнув залив по твердой матушке земле, а что будет со мной – еще вопрос! Да, чего только не припомнишь в такой передряге. Хорошее дело рыбалка! Как подчеркивает радость бытия и с той, и с другой стороны. Эх! Где же сейчас Иван? Как его не хватает. Вдвоем-то, мы бы мигом укрепили все, что можно и, что нельзя. Вот для чего даден человеку друг и товарищ!

Тем временем, ветер ревел, выл, стонал и гудел, наводя жуть на все окружающее и на меня в том числе. По стенкам стал хлестать изредка падающий снег. Глянул на часы, боже мой, только 23 часа. Вся ночь впереди. Организм от такой зверской эксплуатации за прошедшие сутки не то чтобы устал – отупел от усталости и держался на одном инстинкте самосохранения. Но спать нельзя – глазом не моргнешь, как перевернет и покатит.
Чтобы не заснуть начал считать секунды между порывами ветра. Получалось то десять, то пятнадцать. То десять, то пятнадцать, то десять.., то… Все-таки заснул. Не знаю, сколько прошло времени, но проснулся от очередного рывка и удара об лед. Фонарь тускло освещал мое убежище, осмотрелся, вроде все на месте, хотя и в беспорядке, печь загасла. Да это и к лучшему, не сгорим, а холод перетерпим, не первый раз. Главное улов на месте и, что интересно, своим приличным весом помогает мне удерживать палатку. И я тоже как большой окунь, пойманный обстоятельствами, лежа тупым балластом, продолжаю счет: пятнадцать, двадцать, двадцать три. Эге! Неужели стал стихать? Двадцать пять - ревет все равно с прежней силой, но, тем не менее, уже… тридцать пять! Повалил сильный снег, палатка вся как то доверительно зашуршала и словно заговорила со мной, пытаясь сказать что-то важное.

И я интуитивно понял снежное приветствие – Рубикон пройден! Видимо, ураган, достигнув вершины в своем неистовстве, начал стихать. И, действительно, в два ночи порывы следовали уже через минуту, что позволило мне за несколько бросков «туда и обратно» завести машину и поставить ее как защитницу перед палаткой с севера. Веревками закрепил каркас к выступающим автомобильным железякам и для надежности вбурил на полметра ледобур и за него, еще двумя шнурами, дополнительно укрепил ветряную сторону. Все! Палатка как влитая! Появилась надежда встретить грядущий день в добром здравии и без потерь. Призвав последние оставшиеся силы, растопил уже холодную печурку, зарядил ее полной порцией толстых чурочек, чтобы дольше горели, и под слабеющие завывания, теперь уже не страшного ветра, упал в выстраданный и безмятежный сон.

P.S.

Воскресный день, тихий, солнечный и морозный, не принес желанной удачи. Как бы я не прикармливал и не играл снастью, какую бы мормышку не ставил - итог нулевой. Хотя, все-таки, через полчаса, поимел одну поклевку и вытащил окуня чуть более полукилограмма. Еще час сидения над вчерашней супер-лункой совершенно меня разочаровал отсутствием хоть какого - нибудь результата. Даже сомнение закралось, а не на стадионе ли я? Осталось дождаться директорского: «Здесь рыбы нет!» и сматывать снасти. Конечно, учитывая события прошедшего дня, огорчение мое было легким и, как это не парадоксально звучит, радостным. Внутренний голос подсказывал, что в связи с наступившим морозом резко поднялось давление, а что это такое, знает каждый рыбак. «Робяты», которые «оковалки», там, внизу, видимо, стоят подо мной, но из-за этого перепада потеряли аппетит. Денька бы через два попробовать на этом месте, но… не судьба. Хозяева глубин, живите! До будущих встреч!

От ведущего рассылки

Всем, кто пишет рассказы о рыбалке, предлагаю присылать их мне по e-mail для публикации в рассылке. Можно присылать также репортажи, рыбацкие байки и смешные истории. В письме необходимо обязательно указать, что Вы являетесь автором рассказа и разрешаете его публикацию в рассылке на некоммерческих условиях. При публикации рассказа рядом с Вашей фамилией или псевдонимом будет публиковаться Ваш e-mail (по желанию).
С уважением, Владимир Туманов. tumanov@allfishing.ru