|
||||||||||||||||
Архив рассылки "Рассказы о рыбалке".Выпуск № 188ХАРИУСАвтор: Олег Троицкий E-mail: alena_lir@mail.ru Мы были налегке: 2 ящика популярного тогда спирта ROYAL и пустая тара: ведра, какая-то старинная выварка, полиэтиленовые мешки, да, наверное, и все. Как бы человек не обижался на весь мир, как бы он ни запирался от него на семь замков, все равно ему будет трудно скрыть радость встречи с лучшим экипажем Воркутинского авиаотряда, да еще с такими гостинцами. Митрич, конечно знал о нашем прибытии – в кастрюльке что-то булькало, а в балке пахло так, что если бы был выбор «вертолет или то, что так пахнет», то я бы... Рецепт на удивление оказался прост: сначала варится утка, навар, вкус дичи; затем туда же кладем чира, да пожирнее, вкус рыбы не перебивает утку, а утка сохраняет свой аромат. Удивительно, но это так, попробуйте. Вернее сказать: «Попробуйте попробовать!» В общем, потом специи, картоха, ну кто что любит, и суп от шеф-повара готов. На второе был жареный муксун, а на третье – вы не поверите, кисель, да не простой, а из толченой брусники с сахаром! Жареные грибы почти не тронули – традиционно, утка была уничтожена первой. Надо ли говорить что ROYAL «в кустах» тут оказался как нельзя кстати. Но то ли спирт был не спиртовой, то ли годы были другие (все-таки 20 лет прошло уже), но хмелеть никто не собирался, поэтому и лился он родной вперемешку с рыбацкими, да и просто северными, байками… Киселя все-таки жахнули по две кружки. Кто лег в чулане, кто в «гостиной»…Но это все было к вечеру первого дня. А утром, сразу после прилета я, узнав, что на противоположном берегу рассыпана брусника, просто «не ступить», выразил желание погибнуть под ней, пока не наполню ведро, остальные же, переправив меня на лодке на другой берег, отправились проверять сети, заботливо поставленные хозяином на ближнем озере. Надо сказать, что местоположение балка было выбрано настолько удачно, что нельзя его не описать. Небольшая возвышенность, речка, ширина не более 30м, оба берега обрывисты, но не высоки, метра три, речка вытекает из «ближнего» озера, устье всего метрах в ста, но к озеру уже не подойти – кусты в рост, поэтому на озеро попасть можно только на лодке, в этом есть какая-то приятная принужденность. Тем более, что обратно – по течению, к балку, домой. Брусника - ягода очень красивая, когда спелая, редко алая вся, бочками, местами. Всякая снедь с брусникой, приобретает неповторимый вкус и какую-ту выставочность. Но редка все-таки эта ягода у нас, редка. Здесь же действительно была россыпь, ягоды были спелые, почти сладкие, они ковром закрывали моховый пол под открытым небом. С колен я не встал за 6 часов ни разу. Ведро было полно, спины не было совсем, а ягоды как – будто и не уменьшилось. Вечером на обратном пути лодка меня забрала с ведром брусники, на которое все смотрели как на метеорит, упавший с - центавры, но чудом, не повредившей наше утлое суденышко. Сойдя на берег, Митрич как-то хитро посмотрел на небо и голосом шамана произнес: «Похоже, клев завтра будет!» - На ближнем? - спросил я, не поняв. - Да, нет, на речке – хариус должен брать. Если метров 150 спуститься, речка помелеет, пойдут перекаты, да омута, вот тут-то и пробуй. На червячка, на берегу, во мху одного-то всяк найдете, а его и хватит в аккурат, а если ошибся я, не будет клева – ну тогда и сотня червей не помогут. Митрич не ошибся. Несмотря на совсем не доброе утро, мы решили не отступать. На борту, оказывается, были две бамбуковые палки с леской, да еще и двухколенные, в общем – удочки. Их никогда не вынимают, пусть будут, на всякий случай. И вот этот случай настал. Удочки, рюкзак, в рюкзаке – фляжка, сигареты, ножик. Червяков оказалось пять. Может, их было больше, но мы решили – хватит. Действительно, невдалеке был первый перекат. Вода с шумом, но не сильно, разбивалась о торчащие камни, брызги осыпались мелкими искрами обратно в воду, и все повторялось вновь. Но скептицизм старых рыбаков не так просто побороть даже и такой красотой. Неторопливо размотали удочки, достали фляжку, положили фляжку обратно в рюкзак, насадили червяка, закурили, подошли к воде. «Ну, что поехали?» Забрасывая, смотрели на поплавок, так как крючок был от него в непосредственной близости – перекаты…Почти одновременно две лески полетели под противоположный куст. Речка сузилась до 7-8 метров. Необходимо все сделать тихо и быть крайне осторожным. Но это было лишним. Два поплавка приводнились в полуметре друг от друга…и тут же, синхронно, ушли под воду. От неожиданности я забыл, что же делать дальше, поэтому хариусы, оба граммов по 500 выпрыгнули из воды с разницей в секунду. Нервы натянулись как струны в хорошо настроенной гитаре, мгновенно все стало на свои места: и лукавый прищур Митрича, и «бамбук» на всякий случай, и даже полуночные истории нашей команды о рыбаках и рыбке, и не только… Фляжка, сигарета, червяка заменили. Это много позже мы поняли, что червяк был совсем не нужен! Конечно, маленький кусочек на кончике крючка, может быть и помогал нам, но через раз, в азарте, забывая о наживке, да и обо всем на свете, мы забрасывали пустой крючок и…вытаскивали хариуса. Синхронность нарушилась, один бросал под кусты в омут, другой проводил по перекату; один вел по стремнине, другой доставал из-под самого берега, из травы. Причем цвет рыбы тоже менялся: от темно-бронзового – в омутах; до чистого «серебра» - взятого на перекате. Хариус был красив и силен, почти откалиброван 500-700 гр. Всего несколько рыбин были выужены из особенно глубоких омутов, под кустами, за перекатами, потянувших на кило с небольшим. Но это была уже совсем другая рыба! Наши снасти трещали, будучи на пределе, клев не ослабевал. Вообще это был не клев, а жор! Самый настоящий жор! Если после третьего заброса не следовало поклевки, мы шли дальше. Речка петляла, извивалась, то расширяясь, а то сужаясь настолько, что мы перепрыгивали на другой берег. Рюкзак тяжелел. Сначала несли его с собой, но в какой-то момент решили оставлять его на берегу, а потом подтаскивать к очередному уловистому месту. Азарт не ослабевал. За эти три часа было всего несколько сходов. Пришлось признаться друг другу, что с такой частотой последний раз он ловил бычков на Азове, а я уклейку на Вятке. Последние минут тридцать мы не переносили рюкзак, очень уж стал тяжел, тем не менее, ушли от него далеко. Рыбу складывали у каких-либо примет – валунов, кустов – дескать, потом соберем. Как всегда это бывает, праздник кончился неожиданно – мы вышли на широченный – метров в 80 – перекат, даже больше похожий на дамбу, за перекатом резко начиналась глубина, вода темнела неприветливо и холодно. Далее река текла широко, размеренно и тихо – ни одной поклевки. Честно говоря, мы то же были бы не прочь отдохнуть, но надо еще рыбу собрать, во-вторых, дойти до базы, а потом еще ее потрошить, солить, да ребята с сетей сколько привезут. Нет, некогда отдыхать, поворачиваем домой! Собирали рыбу, двигаясь к рюкзаку, уложили, завязали и тут только с какой-то тревожной радостью поняли: перед нами стоял огромный, неподъемный баул. Попробовали поднять – одному почти невозможно, надо сзади помогать. Хорошо, что рюкзак взяли, а не мешки. Постояли над речкой, подумали: как же лучше пойти – по берегу, твердая, но извилистая каменистая россыпь, или, взобравшись на косогор – по тундре – напрямую километров 5 будет - вон борт наш видится? Решили напрямую. Меняться по началу было договорились через каждые 300 м. Первые две смены так и выходило. Один бодро тащит поклажу, другой его подбадривает шутками, прибаутками. Бодрость закончилась на удивление быстро. Дело в том, что в этом месте вдоль речки тундра была очень мшистая. Здесь мох был такой толщины, что уходил под ногой до грунта почти на полметра. Кто когда-то ходил по глубокому снегу без лыж, сможет представить нашу «радость» целинников. А если еще добавить кусты березняка, под которые нога обязательно стремилась попасть при каждом шаге, набитый рюкзак, общую усталость и вчерашний праздник «прилета», то каждому станет ясно, в какое положение мы попали. Километра через полтора, силы почему-то стали убывать в геометрической прогрессии. Перекуры же сил не прибавляли, скорее наоборот. «Ну, что второй пилот, оставляем, нахрен, эту рыбу, а вечером вернемся?» - строгим голосом командира Николая спросил, я у друга. «Еще чего!!» - он впрягся в лямки, на «три-четыре», мы забросили рюкзак ему на плечи. Ползя по тундре на главный ориентир в нашей сегодняшней жизни – борт, мы отходили от речки все дальше. Действительно, река напетляла раза в два больше километров, но все еще было непонятно, как надо было поступить: 10км по камням или 5 км по мху, будь он неладен. Конечно, одного раза оступиться на камне с таким грузом будет достаточно, что бы тебя потом тоже тащили как жирного хариуса, но стоя на полпути к дому (а балок манил, как родной!) по колено во мху и корнях, мы думали иначе. Но теперь уже и до речки было метров 500, а до желтеющей «восьмерки» - 2-2,5 километра. «Не хнычь, вперед!» - скомандовал я себе, когда наступила моя очередь, тронулся, зажав руками лямки рюкзака, а зубами волю, или наоборот свое безволие. Последний километр уже помнил плохо – включился автопилот. У пилота человеческого было что-то похожее. От пота оба были мокрые насквозь, в сапогах хлюпало, удочки – палки раздражали больше чем эта проклятая тонна рыбы. Плечи, как потом оказалось, превратились в один огромный красно-бурый синяк. Фляжка и сигареты закончились на полпути, голод было подступивший к нам почти одновременно (неудивительно, так как мы зачастую и думаем одновременно об одном и том же), вскоре ретировался с поджатым хвостом, с собой мы, выйдя на «прогулку» в этот парк дикой природы не взяли ни крошки. Я очнулся метров за 100 от борта, до балка было еще метров 100, была моя очередь. Похоже последняя. Летчик попытался поднять мой боевой дух: - «Ну, давай, брат, не робей». Это сейчас мы смеемся, вспоминая, эти часы и минуты, самые, наверное, счастливые в нашей жизни, а тогда я даже не посмотрел на друга…Мне хотелось лечь и умереть. И что бы на меня положили этот чертов рюкзак, что бы я продавил этот чертов мох до самой земли, до вечной мерзлоты… Я прошел метров 100 и встал как раз напротив вертолета, все дрожало и плыло, руки, ноги, спина гудела, что, кажется, было слышно, вытереть пот, застилавший глаза не было сил. Я стоял как загнанный конь, но еще не понимая, что меня загнали. Мне надо было пройти еще последние 100 метров. Ну и что, что в то время, когда я занимался музыкой, друг играл в баскетбол и плавал в бассейне. Мы ведь оба чертовски устали, нас уже нет, остались только наши души, да еще по кусочку воли – «Давай донесу», - «Нет», - оборвал я и хотел двинуться дальше, но только качнулся. Значит правда, меня уже нет, даже ногу не смог поднять. Более того я вдруг ясно почувствовал, что ноги задрожали мелкой противной дрожью и что сейчас вот на глазах у друга я рухну к его ногам и уже не смогу подняться никогда, и ему придется еще и за мной возвращаться!... Я отпустил пальцы, рюкзак с шумом свалился на кусты…Через некоторое время мы с третьей попытки водрузили рюкзак на еще полуживого пилота и тронулись. В лагере никого не было и «Слава, Богу!». Я который раз поражаюсь
способностям человека к восстановлению своих
сил – духовных и физических. Еще минуту назад он
был, а вернее сказать уже не был, и вот уже
потрошит рыбу, укладывает ее в деревянный
бочонок (как на Волге – залом, сельдь такая –
спинкой вниз, по-кругу), солит, загружая в конце
добрые камни для пресса. Кстати, наш «друг»
хариус потянул общим весом на 58 кг. Процедура восстановления подходила к концу, когда где-то рядом зашлепали весла, наши возвращались с сетей. Сети дали 30 кг чира и сига, очень мало по местным меркам! Митрич, умудренный Митрич, пытался что-то сказать по этому «тяжелому» поводу, и, наконец, нашелся: «Значит, не ошибался я, был-таки клев!» Ну, тут начались, конечно, рассказы, смех, шутки, отметили это дело, конечно, посидели, покурили. Засыпая, что-то ковыряли в сковороде, до киселя уже не добрались… Первая мысль, когда проснулся, была «не встану, не смогу». Смог, встал – тело болело все, но тундра звала, я вышел из балка, погода была вчерашней, градусов 15, без ветра, облачность 100. Но на душе было ясно: и как это мы так ловко подгадали, Митрич сказал, что такой клев бывает раз в году! После завтрака поехали
проверить оставшиеся сети. Крупные чиры,
килограмма по 3, запутавшись поверху сеток, не
дожидаясь нас, отдавались на растерзание наглым
чайкам. Причем птицы клевали только спинку около
плавника и так от рыбины к рыбине. Пожалели, что
не взяли ружье. За час управились, рыбы было мало.
Уже на подходе к лагерю почуяли дурманящий
аромат обеда – все-таки дичь и Митрич могут
делать чудеса: жаренный чир и тушеные куропатки с
грибами, моченая брусника и морс из нее же. До свидания, дорогой. Спасибо за все, может, свидимся, даст Бог если. А это тебе от нас – командир протянул хозяину две оставшиеся литровые бутылки спирта. От ведущего рассылки Всем, кто пишет рассказы
о рыбалке, предлагаю присылать их мне по e-mail для
публикации в рассылке. Можно присылать также
репортажи, рыбацкие байки и смешные истории. В
письме необходимо обязательно указать, что Вы
являетесь автором рассказа и разрешаете его
публикацию в рассылке на некоммерческих
условиях. При публикации рассказа рядом с Вашей
фамилией или псевдонимом будет публиковаться
Ваш e-mail (по желанию). |
||||||||||||||||
